Инь-ян
Шрифт:
Об этом свидетельствовал и кортеж из полутора десятков охранников на лошадях. Охрана, со слов Ханара, была вооружена до зубов, в броне, будто собралась идти на войну.
Успехи Сергея на поприще боевых искусств не сказать, чтобы очень уж впечатляли, но к концу третьего дня он с удивлением ощутил, что может спокойно сопротивляться Ханару даже тогда, когда тот работал на высших скоростях. В определенный момент, во время боя, у Сергея будто открывалось второе дыхание – скорость увеличивалась, а еще он начал предугадывать то место, куда противник должен был нанести удар.
Как это
Сергей увидел удар Ханара за полсекунды до того, как он был завершен. Рука бойца, вытянутая вперед – белесая, как рука привидения, но хорошо различимая, – тянулась к подбородку Сергея, и он автоматически сделал шаг в сторону, где и застыл в ступоре, будто каменный столб.
– Стой! – голос Серг был хриплым, в глазах потемнело от боли. – Ханар, я видел твой удар! Я видел! За полсекунды до того, как ты ударил!
– Ты обрел Видение! – Ханар тихо охнул и, широко улыбнувшись, хлопнул Сергея по плечу так, что тот едва не упал. – Ты молодец! Молодец!
– А почему ты обращаешься ко мне как к мужчине? – насторожился Сергей, все еще морщась от боли.
– Я все знаю. Мастер Гекель мне сказал, – безмятежно улыбнулся парень. – Я не буду тебя расспрашивать – учитель запретил, но со мной можно не скрываться. Впрочем, лучше оставить все так, как есть… мало ли… вдруг кто-то подслушает. В доме работают полтора десятка парней, любопытные, как демоны! Так что я буду обращаться к тебе, как прежде. Я хотел, чтобы между нами не было недомолвок и чтобы ты доверял мне.
– Почему? – нахмурился Сергей.
– Что – почему? – растерялся Ханар.
– Почему я должен тебе доверять? – невозмутимо повторил Сергей.
– Ну… ты теперь один из нас… одна из нас! Совершенных людей! Мы братья… и сестры. Мы должны друг другу доверять! Когда наступит время, мы будем наверху, править несовершенными людьми, будем их направлять, будем заботиться о них, погрязших в своих заблуждениях!
Сергей смотрел на воодушевленного Ханара, с жаром излагающего теорию превосходства одной группы людей над другими, и тихо тосковал…
«О боги! Это же надо – взять, и забросить меня в логово сектантов! Нацисты? И ведь он верит в то, что говорит! Это объясняет, как такой человек, как Ханар, может помогать Гекелю ставить опыты на людях! Достаточно взять несчастного мальца, умирающего от голода в придорожной канаве, накормить его, напоить, вылечить. А потом внедрить ему в голову идею о собственной исключительности, о принадлежности к некой элите этого мира – и вот, готов боец, способный ради светлого будущего всего народа уничтожать сотнями, тысячами, проводить опыты на живых людях – и все ради чего? Ради счастья этих же самых людей, которых он убивает! Как там это называется… парадокс?»
«Не он первый, не он последний. Что, на Земле такого не было? Да регулярно! Как там называется наука о выведении совершенных людей? Евгеника? Фильм какой-то был, не помнишь? Там случали мужчин и женщин, выбранных учеными, – чтобы
«Точно, в концлагерях. И ведь несет хрень убежденно, с улыбкой, как с трибуны! Вот ведь мозги промыли… Гекель, Гекель… ох, ты ж добрый старичок… за хрен бы тебя, да на крючок! И в море…»
– Ты все сказал? – Сергей прервал поток слов Ханара и вытер о себя потную руку, закаменевшую на рифленой рукояти деревянного кинжала. – Честно сказать, Ханар, мне это не особо интересно. Давай мы оставим все, как есть? Я не собираюсь менять мир и не считаю себя лучше других. Вот так.
Сергей поднял глаза на Ханара, тот с непроницаемым лицом наблюдал за своим «братом-сестрой». На лице не отражалось ничего – впрочем, как обычно.
– Ты еще не созрел… ла! – удовлетворенно кивнул Ханар. – Когда войдешь в силу, почувствуешь, насколько отличаешься от остальных людей, – поймешь свое предназначение, и вот тогда мы вернемся к нашему разговору. Пока ничего не говори. Не отвечай. Молчи! Прости… Прости, я рано начал этот разговор. Ну что же, продолжим? Сейчас выпьешь очередную порцию настойки, и продолжим. Выпил? Начали!
– Учитель, это действительно необходимо?
– Ты же сам слышал – он не готов принять нашу Идею. Нам нужна информация, а этот человек может ее нести. Я узнал от него, что его цивилизация пошла по иному пути, чем наша, – у них есть такие ремесла, умения, что нам и не снилось! Можешь себе представить стрелу, которая огнем уничтожает все в радиусе двух дней пути?
А самодвижущиеся повозки, борта которые не могут пробить стрелы и копья? А в этих повозках подобие арбалетов, выпускающие в один миг десятки болтов, летящих на расстояние несколько нигов? И они летят точно в цель.
А маленькие арбалеты, которые можно спрятать в кармане и которые пускают болт с такой силой, что он пробивает человека насквозь?
Корабли, движущиеся без паруса, не зависящие от воли ветра, вооруженные баллистами, метающими огненные снаряды на сотни ниг?
Ты представляешь, если он сможет вспомнить, как все это сделать? И ты ТЕПЕРЬ думаешь, что игра не стоит масла в фонаре?
– Может, он все придумал, учитель? Врет? Неужели люди могут дойти до такой смертоносности? Учитель, а ты не думал над другим моментом – если ты привнесешь в наш мир эти изобретения, ведь наше боевое искусство будет не нужно! Каждый из простых людей сможет взять маленький арбалет, пробивающий человека насквозь, и победить любого, даже высшего человека, такого, как мы! Тогда как можно от них уберечься?
– Можно, если эти страшные изобретения будут у нас в руках! Совершенные люди, вооруженные не менее совершенным оружием, завоюют весь мир! Весь! Весь! И тогда не будет пределов совершенству!
– Когда мы дадим ей… ему снадобье?
– Оно готово? Выстоялось?
– Да. Процесс завершен. Жидкость совершенно прозрачна, без оттенков – как ты и учил. Сколько нужно, чтобы не отравить?
– Сколько? – Гекель задумался. – Если дать чуть меньше – не сработает как надо. Если дать больше – не выйдет из забытья. Нужно по капле на вим веса. Ты взвесил ее?