Иная судьба. Книга 1
Шрифт:
– Здравствуй, Андреа, – кивнул на ходу герцог. – Пригласи ко мне мэтра Гийома и матушку Аглаю, быстро.
И повлёк Марту далее, а та ещё успела заметить, что дюжий молодец сразу после его слов кинулся в огороженный закуток неподалёку от входа и изо всех сил принялся дёргать два витых шнура, вделанных, как поначалу показалось, прямо в стену. Большего ей не удалось разглядеть, потому что пришлось почти бежать – через весь необъятный холл, по мозаичному полу, по очередной ковровой дорожке, наверх, по широкой лестнице с широкими белыми перилами, с фигурными столбиками-балясинами, с мраморными голыми ребятишками и мраморными вазами с мраморным виноградом… Господи, сколько же здесь этого белого камня! Капитан
На втором этаже, ещё в одном холле, сплошь в зеркалах, от пола до потолка, они остановились. Девушка так и замерла в восхищении.
– Нравится? – с гордостью спросил герцог.
Она только кивнула, жалея, что не хватает нужных слов. Ах, чего этой Анне не жилось спокойно? Да Марта согласилась бы пойти здесь в простые служанки, в прачки, в посудомойки, лишь бы каждый день видеть этакую красоту. Ей теперь казался убожеством старый замок барона де Бирса, с трещинами в стенах, неухоженный, со рвом загнивающей воды, со сломанным подъёмным мостом, с осыпающей черепицей. А здесь… Неужели в этом великолепии ещё и живут?
– Там гостиная и две столовых, большая и малая, – его светлость махнул в сторону широких двустворчатых дверей, щедро отделанных резьбой и позолотой. – Ну, и… много чего, туда ты ещё успеешь заглянуть, и не раз, а сейчас нам нужно тебя официально представить.
Офици… что?
Из боковой двери слева, столь же нарядной, как и центральная, торопливо выскочили мужчина и женщина. Седовласый господин, иначе не скажешь, в богатом камзоле, отделанном серебром, в туфлях с пряжками, как настоящий вельможа, в иное время, должно быть, выглядел величаво и загадочно, но сейчас запыхался от быстрого шага и вытирал на ходу платком испарину с высокого, с залысинами, лба. Его спутница, одетая не по-господски, но и не просто – в платье с бархатным лифом и белоснежным воротничком, в нарядном чепчике, отделанном кружевом – полная, статная, моложавая, вдруг показалась Марте настолько знакомой, что так и потянуло оглянуться на капитана Винсента: сравнить и синеглазость, и русоволосость, и прямой решительный нос, и характерные скулы…
Эти двое, скорее всего те самые, кого затребовал к себе хозяин замка, уставились на неё, будто увидели привидение.
– Ну вот, милая, – сказал герцог ей ласково, – это и есть твой дом. Наш дом, ты поняла?
И Марте страстно захотелось, чтобы эти слова предназначались именно ей, а не блудной Анне.
Его светлость повернулся к новым действующим лицам.
– Рад, что вы не заставили себя долго ждать, друзья мои. Догадываюсь, что вы, к сожалению, надеялись увидеть меня здесь одного, но…
Он расправил внушительные и без того плечи и добавил в голос повелительные обертона.
– Та женщина, которую я терпел в своём доме только из-за того, что она называлась моей супругой, на самом деле оказалась подменной, – сообщил он. – Мою жену, – обнял Марту за плечи, – похитили ещё год назад, подставив вместо неё двойника, лицом настолько похожего, что я не заметил разницы. Сейчас, когда обман раскрылся, самозванку ждёт заслуженное наказание. Настоящая Анна, моя истинная супруга вот она, перед вами, и… я рад, что всё обернулось именно так. – Он порывисто вздохнул, словно от волнения. – Мэтр Франсуа!
Мужественный старик, отмерев, выступил вперёд. Сдержанно поклонился. Печать недоверия и скорби на его лице не поддавалась описанию.
– Препоручаю вам мою законную супругу, чудом освобождённую из плена лишь недавно. Известите всех в этом доме: она никоим образом не отвечает за поступки своей предшественницы, чью гнусную сущность даже я не смог разгадать. Вы поняли? И прошу вас об особом внимании…
Прервавшись, он погладил Марту по
– Её почти год держали в заточении, в кошмарных условиях, из-за чего у бедняжки нелады с памятью. Она забыла многое из прошлой жизни и может на первых порах делать ошибки; нам всем нужно помочь ей стать преж… нет, просто обычной доброй Анной. Предупреждаю…
На последнем слове он слегка рыкнул. Марта испуганно покосилась на него снизу вверх.
– Если услышу хоть слово жалобы от моей супруги, увижу хоть тень недовольства на её личике; если кто-то из прислуги позволит себе малейший намёк на её прошлое, которое на самом деле не её, и на нынешнее состояние – пощады не ждите. Не прощу никому.
Посмотрел на вытянувшиеся лица мужчины и женщины и несколько смягчился.
– Дорогая, – обратился к Марте нежно, – позволь тебе представить: этот величественный муж – Франсуа Гийом, мой дворецкий, мои здешние голова и руки, а также сбережённые нервы и неразлитая желчь. Матушка Аглая… Не удивляйся, что я зову её так: когда-то она была моей кормилицей а когда я подрос, не стеснялась драть меня за уши, не делая особо разницы между своим сыном и мной. Теперь она – здешняя домоправительница, хранительница очага, порядка и уюта, и держит под своей железной рукой женскую половину прислуги. Если тебе чем-то не понравится камеристка или горничная – сообщай ей напрямую, меня не дожидайся, поскольку я бываю дома лишь к вечеру. – Умолк, обвел взглядом присутствующих, до сих пор застывших соляными столпами. – Всем всё ясно?
Молчание грозило затянуться. Герцог уже нетерпеливо приподнял бровь, когда женщина, словно очнувшись ото сна, присела в книксене.
– Ясно, ваша светлость; всего-навсего отправились за одной супругой, привезли другую. – Голос у неё был низкий, приятный. Но взгляд, коим она окинула Марту с головы до ног, оставался суровым. – Где соизволите разместить… – заминка была совсем крохотной, – … госпожу Анну?
– То есть – как это где? – сердито сказал герцог. – В её…
И осёкся. После побега в покоях герцогини был устроен самый настоящий обыск. Серьёзный, вплоть до вспарывания обивки на мебели, отвинчивания ножек, простукивания и взламывания половиц. Надо сказать, мастера сыска трудились не зря: нашли несколько тайничков, в том числе и с похищенными черновыми письмами его светлости. Письма-то оказались пустяшные, беглянка не сочла нужным брать их с собой, либо просто забыла. А вот в гардеробной обнаружили, помимо обычных дамских нарядов, два мужских костюма и верёвочную лестницу. Оказывается, юная дама совершала по ночам вылазки невесть куда, не ставя при этом в известность ни дражайшего мужа, ни прислугу.
Само собой разумеется, что после обыска, а в особенности после выражения его светлостью сильного неудовольствия тайными пристрастиями сбежавшей – спальня и гостиная преступной герцогини приобрели вид совсем уж непотребный. Пригласить туда чудом обретённую законную супругу не представлялось никакой возможности.
– …В моих покоях, – выдохнул он, подумав, что вот сейчас-то Марта и заартачится. – Не ютиться же ей в гостевых комнатах! Матушка, живо подберите её светлости двух горничных, ей нужно привести себя в порядок и как следует отдохнуть. – Взял Марту под руку. – Пойдём, дорогая, я провожу тебя сам. Ты же здесь не была ни разу.
– Ваша светлость, – окликнул дворецкий, – осмелюсь спросить…
– Да?
– Мы не успеем привести комнаты госпожи в порядок к вечеру, это немыслимо! Вы сами знаете, в каком они состоянии!
– Дорогой мой, – снисходительно отозвался герцог. – Я когда-нибудь требовал от вас невозможного? И сейчас не прошу. Делайте спокойно своё дело. Не вижу ничего особенного, если несколько дней жена поживёт на половине мужа. Посему – не суетитесь с ремонтом, мэтр Франсуа, вы же знаете, как я придирчив.