Иная судьба. Книга I
Шрифт:
«Ешшшь», — приказал оттуда. «Не будешшшь — всё ссспалю, пропадёт».
— А вы почему не хотите? — заикнулась девушка, делая шажок к соблазнительной груде. Было немного неловко, но не как перед горничными. Будто случайно забрела в пустой дом — а там оказался старый дедушка перед накрытым столом, и дедушка болен, а может, просто не в настроении кушать, зато любит смотреть, как едят те, кто со здоровым молодым аппетитом… И вдруг её осенило. Он, наверное, действительно болен! Оттого и не ест, хоть ему и приносят, ишь, спалю, говорит; видать, не в первый раз… Марте
— Одной что-то не хочется, — виновато сказала она. — Давайте… вместе.
Дракон и кот повернули к ней морды одновременно и с совершенно одинаковым выражением. Ты, мол, сама-то поняла, что сказала? Девушка так и запунцовела. Тем не менее, храбро протянула руку к облюбованной пулярке, отломила ножку, а оставшуюся, истекающую вкусным соком тушку потащила прямо к страшной пасти, не замечая, что прозрачные ароматные капли падают на юбку и пропитывают рукава.
Она держала цыпу на вытянутой руке и гадала: а что же теперь делать? Не засунешь ведь силком в пасть? Дракон осторожно вытянул шею — снова посыпалась каменная крошка — и губами, как лошадь, берущая с ладони угощение, потянул к себе курицу.
Хрупнули кости. Ящер сглотнул. Фиолетовый раздвоенный язык пробежался по губам — оказывается, не каменным, просто твёрдым.
«Хммм… Убедила. Вкусссно… А зссснаешшшь… я давно не ел, может, ссстоит попробовать?»
— Если давно — тогда сильно не налегайте, — предупредила Марта.
«Одному что-то не хочетссся», — жёлтый глаз хитро сощурился. «Давай вмесссте, детёнышшш… Пошшшли, пока этот воришшшка не всссё сожрал».
…«Тебе попадёт зссса платье», — сказал он немного позже.
Марта огорчённо рассматривала закапанный живот. Надо же так изгваздаться! Будто это не господин дракон, а она уплела только что и бычка, и барашков, и закусила птичками, даже не рыгнув. А рукава-то, рукава! Маркизу проще, он вылизывается… Даже если найдёшь поблизости ручей — жирные пятна в холодной воде не отстираешь.
«Хммм», — послышалось снова. — «Давай-ка, расссдевайссся… И повесссь платье на дерево, мы его сейчас паром почиссстим. До темноты высссохнет».
— Э-э, а я в чём останусь?
«Тепло, не замерзссснешь… Ты меня, что ли, ссстесняешьссся?» — дракон фыркнул. «Бросссь. Я для тебя не опасссен. Девссственницы интересссуют меня сссовсем в другом плане».
— Это в каком же? — опасливо поинтересовалась Марта. И одёрнула себя. Захоти господин дракон её сожрать — давно бы слопал, то-то он недавно говяжью тушку умял в два прикуса. Марта ему — на один зуб…
«Потом ссскажу, чтобы не сссмущать». Собеседник явно забавлялся. Чиркнул когтём по громадному полотнищу, опустевшему после трапезы, срезал, как бритвой, порядочный кусок кромки, не тронутый жирным мясным соком. «Завернисссь, и дело с концом».
Он
«Ссскоро будет в порядке… Подожди ещё немного, побудь со мной. Я так давно ни с кем не говорил…»
— А что вы тут делали? — Марта присела на камушек, завёрнутая в широкую полосу материи, как в кокон, поболтала ногами, упустила туфлю и зашарила по траве в поисках.
«Детёнышшш», — снисходительно пробормотал дракон. Ювелирно точным щелчком хвоста послал туфельку к хозяйке. «Я тут ссспал. Долго ссспал…»
— Сто лет? — очаровано спросила Марта.
«Почему — сссто?»
— Ну… в сказках всегда спят волшебным сном сто лет, не меньше. Вот я и подумала…
«Нет, детёнышшш, меньше. Но и того доссстаточно…» Дракон вдруг замолчал. Опустил голову на передние лапы. Долго думал.
«Ссскажи… который сейчассс год?»
— Одна тысяча шестьсот десятый от Рождества Христова.
Дракон снова примолк.
«Сссемь лет… Много зсссабыл, многого уже не зсссснаю… Кто сейчас правит в королевссстве? Филипп?»
— Нет. Его величество Генрих.
«Ммм… Давно?»
— Ну… года три…
«Сколько у нассс…» Дракон вдруг болезненно поморщился. Совсем, как человек. «Не помню… не помню, как называетссся… ссслишком долго… память стёрласссь… Семь лет… И трёх было бы доссстаточно, как только я продержалссся?»
Марта притихла. Про такое ей тоже приходилось читать — в сссказззках… Вот незадача, она скоро как и он, начнёт шипеть. Ох, бедняга, неужели всё-всё позабыл?
— И вы не помните, кто вы такой? — спросила участливо. — Где родились, как жили, почему заснули? Может, какой-то злой колдун навеял на вас сонные чары? Хоть они, колдуны, все сейчас в Некрополисе — но семь лет назад, говорят, их много по земле бродило, на свободе-то. Вот вы, наверное, с кем-то и повздорили…
«Нет», — тяжело ответил дракон. «Всссё не так. Не помню точно, но… не так…О, проклятое бессспамятссство! Лучше бы мне сссовсссем одичать, чем жить таким обрубком…»
Марта представила, каково это: допустим, она забудет… Да, забудет барона, пастора, Анну, дурной сон про герцога… И при этом — самого герцога, дядю Жана, матушку… Нет, невозможно! Хорошо, когда не помнишь плохого, но если забыл хорошее — это ужасно. И впрямь — обрубок…
— Ваша светлость, — окликнула она машинально. До того привыкла обращаться так к герцогу, что сейчас эти слова вырвались у неё непроизвольно. Дракон вздрогнул и, сморгнув, уставился на неё.
«Как ты меня назсссвала? Почему?»
— Ой, простите… Я так всё время обращалась к… к одному человеку, привыкла… Я вас не обидела?
«Нет. Удивила. Я же не человек… Впрочем, мне нравитссся… Ты что-то хотела сссказать?»
— Да. Я вот подумала…
«Назсссови меня так ещё разссс… это красссиво…»
— О! Ваша светлость! — Марте вдруг стало смешно, она невольно хихикнула. — А что, если я вас сейчас поцелую?
Дракон фыркнул. Встряхнул громадной башкой, как пёс. Глянул заинтересованно.