Иная тень
Шрифт:
– Какого хрена он лезет со своими советами? – вышел из себя Казаков и, повернувшись лицом к видеокамере размером с зажигалку, процедил: – Слушай, мужик, не лезь под руку. Большое спасибо, конечно, за корабль и оружие, но все-таки ты нас в своем роде нанял, потому что не можешь сам явиться сюда разбираться с Иными и всем этим бардаком. Целую, до связи.
«Вас поняли, – ответил через секунду «Цезарь». – Принесены извинения».
– Скажи ему, – буркнул Казаков и указал глазами сержанту на терминал управления ракетами. Ратников мгновенно навел снаряды. – Так вот, скажи ему… Цезарь, ты меня слышишь? Здесь не компьютерная игра, а мы вовсе
Две узкие, выкрашенные в темно-красный цвет ракеты сорвались со станка одна за другой, моментально миновали разделяющее транспортер и водонапорную станцию двадцатиметровое расстояние, пробили тонкую обшивку здания и, разумеется, взорвались. Корпус словно лопнул изнутри – вначале сверкнули две одновременные бело-розовые вспышки, затем крыша комплекса поднялась в воздух и была отброшена далеко в сторону, еще в полете разламываясь на множество черных обломков. Взрыв разбил стены в мелкое крошево, разлетевшееся вокруг в облаке пыли и дымного оранжевого огня. Над снесенным зданием поднялся огромный белый клуб пара, из разрушенных емкостей с пресной водой выплеснулась сизо-голубая волна, накрыв вездеход Казакова и растекшись дальше по центральной улице поселения. В небо ударил тугой фонтан, устроив невиданный на Геоне дождь. По корпусу машины защелкали осколки.
Когда все успокоилось, лейтенант огляделся. Водонапорного комплекса как не бывало, равно и половины соседнего здания. Россыпь обломков на земле. Проехать, впрочем, можно – они лежат не одной грудой. На улице воды едва не по колено, но она постепенно убывает, заливаясь в полуподвальные помещения окружающих зданий. Самое главное, что стал прекрасно виден корпус администрации, действительно ничуть не пострадавший, – только кучи дымящегося пластика и покореженных металлоконструкций у стен.
– Можно будет расчистить, – сказал Ратников, вглядываясь. – Видишь, они подперли центральный вход в дом бульдозером? Если машина заведется, мы ее отгоним и заодно… Кстати, Сергей, в водокачке сидели две твари. Больше не сидят.
Он ткнул пальцем в экран детектора движений.
– Осталось семнадцать, – согласился Казаков. – С приятелем Бишопа – восемнадцать. Противник несет ощутимые потери.
– Вот еще один. – Сержант показал на синюю точку, замигавшую почти в самом центре экрана индикатора. – Сидит прямо перед нами, скотина. На крыше здания напротив.
Казаков убрал защиту с окон транспортера, взял бинокль и пригляделся. Знакомый силуэт – Мистер Пиквик хоронился от взрыва за бордюром, окружавшим крышу административного корпуса. Как ни удивительно, но в округе было тихо. Иные делали вид, будто их здесь и вовсе нету.
«Что они могут замышлять? – недоумевал лейтенант, обеспокоенно посматривая на детекторы и определители живой биомассы. – Почему животные затихарились? Солнце еще не зашло? Да они могут действовать в любое время суток, просто ночь для Иных предпочтительнее. Или рассчитывают провести массированную атаку? Хотя, скорее всего, они поняли, что воевать с нами бесполезно».
– Берген! – Казаков снова позвал командира наемников.
Ответ пришел через пять секунд:
– Сэр?
– Начинаем расчистку центрального входа. Будьте готовы. Кстати, кому пришла в голову дурацкая идея поставить бульдозер у дверей?
– Не помню, сэр. Мы решили, что это будет дополнительной защитой от тварей.
– Хорошо, ждите. Как только уберем чертов трактор, начинаем.
Маша
Сержант Олаф Берген – в далеком прошлом датчанин, а теперь «гражданин мира» – Маше в чем-то понравился. Человек точно знал, чего он хочет от жизни, умел по-своему, но эффективно разбираться в сложных ситуациях и, прежде всего, был исключительно практичен.
– Мисс, понимаю, что условия ставить глупо, – сказал Олаф после первого разговора с Казаковым, – но я должен.
Ельцова театрально подняла бровь. Ей понравилось исполнять роль «Железной Леди», за которую, видимо, ее приняли террористы. Даже эти громилы были изумлены тем, что женщина в одиночку (андроида за боевую единицу они не принимали) пробралась в корпус, ничуть не испугавшись Иных. Приблизительный ход мыслей наемников можно было себе представить: «Если у этих подозрительных коммерсантов из Восточной Европы женщины такие, то каковы же мужики?» Олаф, вероятно, исходя из этой посылки, общался с лейтенантом Казаковым очень уважительно.
– Условия? – удивленно переспросила Маша.
– Первое: вы не станете требовать с нас денег, – заявил мистер Берген. – У нас их просто нет. Джихадовцы дали аванс, но я не думаю, что вам его хватит. Посудите сами, мисс – вы владеете навороченным кораблем, конструкцию которого Ясур даже не сумел опознать, биороботом… Такие Бишопы стоят безумных денег. У вас лучшая аппаратура, какую я только видел. Что я могу заключить? Наши деньги для вас – мизер. Плюнуть и растереть. Или вы из принципа?
– Бог с ними, с деньгами, – отмахнулась Маша. – Не нужны. Еще условия?
– Вы дадите нам уйти раньше, чем явятся официальные власти и военные Европейского сообщества. Как мы будем удирать – это дело только наше. Главное – не препятствуйте. Но если мы попадемся, обещаю, что мои ребята будут твердить: «Кто такие – не знаем, общались мало, имена неизвестны, улетели неизвестно куда». Согласны?
– Поговорите с господином лейтенантом…
Олаф поговорил. Как ни странно, Казаков ответил согласием. В конце концов, он не полицейский, и у него сейчас конкретное задание, отвлекаться от которого не следует.
Итак, наемник объяснил Маше, что в данный момент в здании находятся семьдесят пять местных, то есть заложников, и шестнадцать боевиков – господин Ясур и его первый заместитель Мораддин уже не в счет. Единственно, число наемников в ближайшие минуты сократится еще на два человека.
– Почему? – не поняла Ельцова, но Берген только поднял палец, прислушиваясь. Почти сразу невдалеке хлопнули несколько винтовочных выстрелов. Маша едва сдержала испуг.
– Мисс, – серьезно сказал Олаф, – это были люди господина Ясура. Они могли быть опасны. Возможная опасность должна быть устранена.