Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много
Шрифт:
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/ba3f20d5cfb156d4a465a.jpg
Би не соврала: на такие звуки родители бы точно вышли из спальни, однако они непривычно крепко спали.
— Как же я тебя хочу! — простонала мне прямо в губы Леся, а затем впилась в них.
Поцелуй был каким-то немыслимым, откровенным, глубоким, чувственным — он не прерывался ни на мгновение. Я словно забыл, как дышать без этих губ. Мои пальцы ласкали, мяли и щупали ее везде, куда я только мог дотянуться, скользили по каплям воды, растирали их по нежной горячей коже. Наконец моя рука оказалась
В Лесиных глазах плескалась дикая, безудержная готовность к сексу, которую я еще не видел ни у одной девчонки, а текла она так, что у меня самого отказывали мозги.
От наших движений подушка соскользнула на пол, и Леся заметила презерватив.
— О, Паша, ты подготовился… — зажмурившись от удовольствия, простонала она. — Хочу… Он такой горячий, он так греет на груди… Войди в меня!..
Предложение было просто шикарным. Схватив презерватив, она сама надорвала его и натянула не глядя — в этом вопросе Леся была гораздо опытнее меня. Закрыв глаза и откинув голову, она пошире развела ноги, буквально умоляя взять ее — словно ей разом сорвало все флаги. Сил терпеть уже не было. Я навис над ней, готовый наконец войти.
— А после, — захихикав, она прильнула ко мне, — давай мороженого поедим… Как раньше, когда мы в догонялки играли, мокрые, потные, а потом мороженое на крыльце ели… Хочу тебя… — горячо прошептала она. — И мороженое…
Твою. Мать. На хрена ты вообще это сказала?
Я выдохнул и отодвинулся. Все желание, как наваждение, пропало в один миг.
Она на год старше меня, и я всегда думал, что она взрослее, верил в это, когда слушал ее болтовню о поцелуях и сексе. Хотел ее, мечтая, как она будет мне отдаваться по-взрослому — я хотел видеть ее взрослее, чем она есть. Но, похоже, я всегда себя обманывал.
Для нее секс не стал потребностью, зудящим ненасытным желанием, которое сводит с ума, а так и остался играми, в которые круто играть, когда у тебя вырастет грудь и парни выстроятся в очередь, чтобы побегать за твоей киской. Такой аналог догонялок, в которых вместо рук надо пользоваться тем, что есть ниже пояса. Поэтому, когда созрела физически, ей было так легко — она начала играть, не особо задумываясь, ни что происходит, ни чем это является. Для нее секс — просто взрослый аналог гребаных догонялок.
Где-то внутри волной поднималась злость. Мне был нужен настоящий секс, настоящие эмоции, а ей — мороженое… А я не аппарат по производству мороженого! Я хочу, чтобы девушка, которые занимается любовью со мной, реально мне отдавалась, трахалась со мной, а не играла в какие-то дурацкие игры, даже если их частью будет секс.
Я хочу трахнуть ту девчонку, которая раздразнила меня в ванной, которая подарила мне презик и раздвинула ноги, сказав, что я могу ей воспользоваться — а есть ли она вообще? Такое ощущение, что все это время я хотел не Лесю, а какую-то другую, воображаемую девушку, такую же нереальную, как аниме-персонаж. И это безумно разочаровывало.
— Паша… — Леся вновь потянулась ко мне.
Я попытался снять медальон с ее шеи. Возможно, вся эта похоть,
Пальцы коснулись цепочки. Не понимая, чего я хочу, Леся нетерпеливо заерзала бедрами, крепче прижимаясь ко мне.
— Стой! — я попытался ее остановить. — Успокойся!
Но она лишь начала извиваться еще сильнее, будто сама готовилась напрыгнуть на меня.
— Хватит! — я потянул медальон вверх.
— Нет! Хочу! — капризно заявила она. — Давай!
Она с силой толкнулась бедрами вперед ко мне, и я понял, что если не стащу медальон немедленно, она буквально меня изнасилует, и эта адская вещь ей только поможет. Однако в самой мысли не было ничего эротичного или возбуждающего.
Хочу и беру… К правилу, озвученному Би, нужно было добавить еще одно, не менее важное — «не хочу и не беру». И в этот миг я понял, что я ее расхотел, и даже не знал, что ей надо сделать, чтобы я захотел ее вновь.
Леся продолжала ерзать на простыне, двигаясь все ближе к краю дивана, одновременно не давая мне снять медальон и пытаясь меня оседлать. И когда я все-таки стянул цепочку с ее шеи, она дернулась так резко, что я не успел ее удержать, и она упала на пол.
Падение было недостаточным, чтобы причинить ей боль, но достаточным, чтобы привести в чувство. Леся мгновенно вскочила на ноги, выглядя как человек, которого жестко обломили, пообещав что-то, но не дав обещанного. Скорее всего, у нее до сих пор горело там, где только что был медальон.
— Зачем? — поджав губы, спросила она.
— Иди в комнату, — сказал я, накидывая на себя одеяло.
Наша нагота начала меня напрягать.
Секунда — и в ее глазах запылало возмущение, когда до нее дошло, что мороженого сейчас не будет.
— Дурак! — она подхватила с пола полотенце. — Меня два раза еще никто не кидал! — полотенце с силой стегануло по мне. — Идиот! Девственник! Придурок! — она кинулась к моей комнате. — Так никогда девушки не будет! И поделом!!..
Хлопок двери гневно разнесся по всей квартире.
Следующие полчаса она, бешено мастурбируя, кричала и стонала в моей комнате. Да, усыпленные суккубой, мои родители этого не слышали, но это слышал я — да и Асю Би тоже не усыпила.
Утром не хотелось открывать глаза. Воспоминания о том, что случилось ночью, слишком живо терзали, и теперь я не знал ни что ей сказать, ни как себя вести дальше. На следующий день после моего совершеннолетия я не мог ее видеть — а теперь даже не представлял, как отреагирует она.
Я слышал, как проснулись родители — гораздо позже чем обычно. Бодро переговариваясь, они собрались и ушли куда-то — видимо, отлично выспались, как и обещала Би. Теперь в пустой квартире остались только я и Леся, которая тоже еще не выходила из комнаты. Спина уже ныла от дивана, но я упорно делал вид, что сплю. Может, удастся притворяться до вечера? Пока она не уедет…