Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее

Блум М.

Чертыхнувшись, я вышел в гостиную. Темнота давила со всех сторон, оставляя в голове все меньше места для мыслей. На стене тикали часы, бесстрастно отсчитывая секунды. Палец медленно провел по холодной окружности значка на груди. Даже думать не хотелось, что случится, если я его потеряю. Стараясь отвлечься, я осторожно заглянул в спальню. Укутавшись в одеяло, девчонки мирно спали на разных сторонах кровати — теплые, уютные, мои… Раздражение подступило комком. Ведь мог бы спокойно спать между ними! Ну вот куда я опять влез?!

Прикрыв дверь, я сердито направился к себе в комнату, снова подхватил ноутбук и мрачно уставился на посты в профиле Карины, напоминавшие то ли гламурную фотосессию, то ли кадры из голливудских

фильмов про богатых и знаменитых. Особняк с пальмами, мраморный бассейн, экзотический коктейль в руке — и подпись “Ницца. Отдыхаю после тяжелой трудовой недели.” Двадцать тысяч лайков, пять тысяч комментариев. Следом дорогая тачка без крыши, несущаяся среди гор, развевающийся белый платок на шее и очки на все лицо — “Подарок от любимого! Цените, когда вас любят…” Сорок тысяч лайков, пятнадцать тысяч комментариев. И так под каждым постом. Да как вообще можно подорвать такое обожание?

Однако, чем дольше я изучал профиль этой любительницы шикарной жизни, тем сильнее меня что-то напрягало. Что-то явно было не так. Если ее повседневность такая роскошная, зачем давать папикам по сортирам? А потом я понял что.

“Оплати мои долги, а потом читай мораль!”

Карина сама подсказала, где искать свое слабое место, бросив в запале ключевое слово — долги. Видимо, ее гламурная жизнь идет в долг, и она готова кинуться на любой член без разбора, который позволит ей обеспечить заявленный уровень. Видимо, именно так и выглядит ее тяжелая трудовая неделя, а стоимость, которую она сама на себя ставит, явно выше, чем она на самом деле стоит — разрыв как раз и занимают долги. Если остальные это поймут, случится дефолт — и это мой ответ на вопрос “что”.

Охваченный внезапной мыслью, я откинулся на спинку кровати. А ведь так обычно и бывает: те, кто больше всего хвастаются своей стоимостью, в глубине души считают себя дешевками, но никогда в этом не признаются, продолжая набивать себе цену до бесконечности. Это напоминает мыльный пузырь, который все больше раздувается. Тупицы ведутся, готовые верить и платить. Однако стоит лопнуть этот пузырь, показать, что внутри пустота — и дутым кумирам больше никто не поверит. Этого было бы достаточно, чтобы обвалить ее благословение. Но где найти целую толпу ее фанаток, до которых можно достучаться?

Немного подумав, я отыскал с десяток групп в соцсети, посвященных Карине и ее философии. Одна, включающая почти триста тысяч подписчиков, вообще оказалась официальной, активно рекламирующей книгу и продающей авторские семинары. Сюда, что ли, написать? Пальцы рассеянно пробежались по клавиатуре. И чего я добьюсь? Все, что вертелось в голове, в виде поста будет смотреться бледно. Максимум его примут за происки хейтеров, если, конечно, вообще опубликуют. Я, что ли, первый, кто скажет про такую “насосала”? Тем, кто ей внимает, нужны доводы повесомее, чем разговоры про мораль и совесть. Они должны сами перестать считать ее образцом.

Взгляд уперся в самый верхний в группе пост, торжественно извещающий, что завтра вечером у Карины М будет эксклюзивное интервью на телевидении в популярном ток-шоу, чей прямой эфир транслируется на всю страну — видимо, чтобы каждая из фанаток воочию увидела своего кумира. Вот и ответ на вопрос “где”: арены лучше не придумать. Однако даже если я смогу туда попасть, дальше-то что? С чего это ее фанатки будут меня слушать?

В голове начало назойливо постукивать. Поморщившись, я потер виски. Если подумать, ее “Давай потом” — дерьмовая гадкая книга. Кому она нужна? Лишь таким же алчным дурам, ищущим варианты продать себя подороже. И завтра куча алчных

дур, для которых честь, достоинство, уважение и любовь имеют значение, только если на них стоит ценник, соберутся в одном месте, чтобы впитать мудрость своего идола. Меня они будут слушать, только если я приду обвешанный купюрами. Что я, в принципе, могу им доказать? Они, как и сама Карина, уже готовы продаваться. Вопрос лишь, чья цена выше.

Глаза устало скользнули по времени на экране, уже перевалившем за час ночи. Минуты словно растворялись в воздухе, проносясь как мгновения. Мозги уже сводила судорога раздражения, бессилия и досады. Зачем я вообще во все это ввязался? Лучше бы разводил моих девчонок на секс! А так приходится греть голову на идиотских задачах! Есть “что” и “где”, но нет ни одного варианта “как”. Как? Как?! Ну как?!.. Я машинально дернулся, и острый край учебника больно впился в бедро. Казалось, все вокруг издевалось. Стиснув зубы, я смахнул книгу с кровати. Комнату наполнили глухой стук и треск переплета. Учебник шлепнулся на пол и раскрылся на разделе “аукционы”.

Аукционы.

Аукционы…

Аукционы!..

Я замер, бегая глазами по строчкам. В голове лихорадочно завертелись мысли, складывая отдельные кусочки мозаики в целостную картину. Как я сразу не додумался? Это же просто гениально! Обыграть рай их же методами. Они же сами подсказали, как вести дела!.. Ободренный, я поднял с пола учебник и, бережно закрыв, положил его на стол. Теперь я точно знал, как одержать победу в этом споре. Однако кое-чего все равно еще не хватало.

Заставив вздрогнуть, по всей квартире разнеслась трель дверного звонка. Я напрягся, не понимая, кому и что может быть надо так поздно. Не давая времени на раздумья, трель повторилась вновь — еще дольше и громче, чем в первый раз — и зловеще смолкла. После нее тишина казалась звенящей, готовой вот-вот разорваться голосами и шорохами. Вскочив с кровати, я вышел в темную гостиную. Из спальни не доносилось ни звука — несмотря на два оглушительных разряда, девчонки не проснулись, словно этот звонок слышал только я один. Свернув в коридор, я осторожно приблизился к двери и заглянул в глазок. В подъезде было пусто.

Однако стоило мне развернуться, как трель настойчиво раздалась вновь, не позволяя уйти. Чертик на груди, казалось, ободряюще ухмыльнулся. По-прежнему не видя никого, я перевел дыхание и медленно приоткрыл дверь. Лампочка разбрасывала тусклый свет по безлюдной площадке. По ту сторону порога, прямо на коврике, лежал пухлый желтый конверт, размером со стандартный лист бумаги — без отправителя и обратного адреса, хотя я догадался, откуда он и от кого.

Оглядев пустой подъезд еще раз, я подобрал посылку и закрыл дверь, радуясь, что хозяин значка решил не заскакивать в гости. Сейчас точно не время для знакомства. Желтая бумага на ощупь походила на пергамент, а весьма ощутимый вес конверта загадочно давил на ладонь. Вернувшись к себе в комнату, с чем-то средним между любопытством и опаской я надорвал край и высыпал содержимое на кровать. Во все стороны разлетелись листы с цифрами и таблицами, похожие на странички из бухгалтерской книги. Собирая и просматривая, очень скоро я составил целую картину финансового бедствия Карины М.

Тут было все: список долгов, гораздо внушительнее, чем я даже мог представить, и список денежных источников, которых явно не хватало, чтобы все покрыть. У нее по одним кредиткам выходило больше, чем у моих соседей по ипотеке. Да и Мами, судя по этим бумажкам, дает только в долг — даже своим фамильярам. Длинная вереница спонсоров, числящихся среди источников, открыто намекала, что не так уж и часто Карина откладывает на “потом”. В самом низу под всеми листками лежал прямоугольный ламинированный пропуск гостя на завтрашнее ток-шоу. Я довольно улыбнулся — теперь у меня было все.