Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников
Шрифт:
Мне казалось, что она рассердится. Но Мами лишь снова усмехнулась — и снова грустно, будто я был ребенком, который ничего не понимал.
— Не веришь мне, смотри…
Едва договорив, она бесследно исчезла. Лишь одно черное перо осталось, плавно паря в воздухе. Оно неспешно пролетело над перилами и вспорхнуло в небо. Машинально проследив за ним взглядом, я заметил множество крохотных точек, которые стремительно разрастались в размерах, стягиваясь в группки, и двигались в одном направлении, спеша как рыба на нерест. Скоро ими кишела вся площадь перед
— Тут такое!.. — непривычно нервно выдохнула она.
На заднем плане раздались недобрые крики и звон разбитого стекла.
— Что случилось? — нахмурился я, не в силах рассмотреть с такого расстояния, что происходит.
— Они заблокировали выход!
Толпа на площади словно напирала вперед, готовая поглотить своей массой весь отель.
— Ждите меня, — сбросив вызов, я поспешил к выходу с крыши.
На полной скорости я несся к площади. Но что странно, несся один. За столиками кафе безмятежно ужинали, у сувенирных лавок оживленно торговались, парочки целовались по углам — будто никто в городе не слышал скандирующих криков, кроме меня. Чем ближе был отель, тем ощутимее они становились:
— Отель-бордель позорит город!
— Шлюхам тут не место!
Промчавшись по узкой улочке, я наконец выскочил на площадь. Толпа была такой густой, что крыльцо отеля даже не просматривалось. Со всех сторон над головами покачивались самодельные плакаты “Отель-бордель!”, “Шлюхотель к ответу!”, “Очистим город от порока!” Словно тут шел митинг — но для митинга ни скорой, ни полиции, ни даже глазеющих в сторонке не было. Будто весь остальной город оказался не в курсе происходящего. Уже понимая, чья это работа, я решительно проталкивался локтями вперед — сквозь заметно накачавшуюся праведным гневом и пивом толпу. Почти на каждой руке болталось по белоснежной повязке “Патруль чистоты”.
— Шлюхи и все, кто им сочувствует, — разнесся над площадью многократно усиленный голос, знакомый настолько, что меня уже выворачивало, — выходите! Вам не укрыться в своем притоне!
Растолкав митингующих, которые из дружины тут выросли до целой армии, я наконец выбрался к первому ряду, стоявшему у ворот отеля. В самом центре красовалась Юля с громкоговорителем, а вокруг нее топтались парни с белоснежными лентами на рукавах, каждый из которых размерами вполне мог сойти за шкаф. А все вместе они тянули на настоящую баррикаду, блокирующую ворота.
— Выходите, пока не поздно! — Юлин голос гремел так, что даже стекла в здании подрагивали. — И мы вас не тронем!
Еще немного поработав локтями, я подскочил к ней.
— Какого хрена ты творишь?
— Очищаю город от порока, — опустив громкоговоритель, она с усмешкой кивнула на один из плакатов. — И имей в виду, твоя сегодняшняя заступница не вмешается.
Только сейчас я заметил у нее на шее тонкий голубой шарф, изящно прикрывающий уродливые синяки. Очевидно, урок не пошел впрок.
В
— Э, — ее ходячий шкаф тут же перегородил мне путь, — здесь дорога только в одну сторону!
Дыхнув перегаром, несколько дружинников повернулись ко мне, собираясь вытолкнуть обратно в толпу, если я вдруг пойду напролом. Дураки, они еще не знали, что любому, кто тронет меня пальцем, эти самые пальцы оторвет. Анимешный чертик широко скалился на груди, готовый к любой заварушке.
— Что, — прищурившись, я повернулся к Юле, — и этими пожертвуешь?
— Этого пропустите, — после секундной паузы очень неохотно выдала она.
— Но… — растерялся ее амбал.
Она сурово взглянула на него, и он послушно отступил в сторону, пропуская меня. Быстрым шагом я направился к отелю.
— Только я не понимаю, — бросила Юля мне в спину, — куда ты опять лезешь, кролик!
Когда я уже почти достиг крыльца, воздух взорвался еще от одной волны, разносящей этот душный голос по площади.
— Выходите, — снова крикнула она в громкоговоритель, — ваш бордель вас не защитит!
Словно соглашаясь, карусельная дверь с шумом крутанулась, и из здания пугливо вынырнула компания парней-постояльцев, которых я видел за завтраком. Стискивая дорожные сумки, они сбежали по крыльцу и поспешили к воротам. Их с улюлюканьем встретили дружинники, сорвали значки с логотипом отеля и втолкнули в толпу, которая, довольная победой, начала скандировать еще громче:
— Отель-бордель!..
Поморщившись, я вошел в холл, внутри которого царили тишина и напряжение, как в бомбоубежище во время налета. В следующий миг раздался стук каблуков, и ко мне подлетели Саша и Майя — обе бледные и напуганные, какими еще ни одну из них я не видел.
— Ты пришел… — пробормотала Саша, прижимаясь ко мне.
— Они с ума сошли! — выдохнула Майя, прильнув с другой стороны.
Неподалеку нервно жались Наташа и другие фамильяры Лилит, с кем я сегодня был на раздаче значков. В остальном холле растерянно топтались постояльцы, парни и девушки, многие с сумками и чемоданами — уже явно готовые сбегать, вот только выйти из здания было страшно.
— Шлюхам тут не место! — доносились с площади крики.
— Не бойтесь, — Марго отвернулась от окна и успокаивающе произнесла на весь холл: — Они ничего не сде…
— Долой бордель! — перебили ее вопли с улицы.
— Они ничего не сделают! — громко отчеканила Марго, словно убеждая в этом всех, даже саму себя.
Изумрудные глаза золотой змейки насмешливо сверкали с кулона на ее груди. Отвернувшись, я обвел собравшихся взглядом. В общем, тут были все — кроме главного заинтересованного лица.
— А где Лиля? — с нажимом спросил я.
Вместо ответа Марго развела руками. Классно. По ходу, их хозяйка решила не участвовать.
— Выходите! — не затыкалась Юля снаружи. — Не испытывайте наше терпение!