Инцидент в «Кукушке»
Шрифт:
– Думаю, он заплыл в одну из боковых проток. На спокойной воде он мог обойтись без якоря. В любом случае нам следует все осмотреть. Ты выйдешь на берег?
– Постараюсь.
Цинтия снова ступила в мутную жижу, пытаясь идти след в след за Хью. Здесь ил был еще более вязким, чем возле пристани: каждый шаг давался с трудом, сапоги издавали жуткие чавкающие звуки. На блестящей темно-коричневой поверхности лопались мириады пузырьков. Цинтия наклонилась, чтобы рассмотреть большое серовато-белое пятно, и выпрямилась с возгласом отвращения, увидев клубок извивающихся морских червей.
Оказавшись на берегу, они без труда нашли место,
Хью был занят более практическими материями. Он осторожно обходил место преступления в поисках любых мелочей, которые могли бы подтвердить его выводы. Но на высохшей, выжженной солнцем поверхности солончака не осталось никаких следов.
– Речной воды здесь не было скорее всего с марта, – сказал он, присев на корточки. – А последний дождь прошел две недели назад… Полагаю, шляпу нашли здесь, – он указал на другой колышек, стоявший возле небольшого ручейка. – Тут вроде бы все ясно.
Они пошли вдоль края солончаков, перепрыгивая через узкие протоки и медленно перебредая через широкие. Нигде не удалось обнаружить ни малейшего следа, оставленного якорем или лодкой. Если «X» действительно был здесь, то он выбрал самое подходящее время и тщательно скрыл свои следы. То же самое относилось и к барже. Трава возле нее была слегка примята, но не более того. Один примятый участок мог быть тем местом, где упал Эдвард. Он находился возле кормы – в том месте, где Эдварда, возможно, сбили с ног, но чтобы заметить его, требовалось напрячь воображение. Одно было очевидно – это место идеально подходило для внезапного нападения. Любой, кто подходил к барже со стороны Стиплфорда, не мог видеть того, что творится с другой стороны. Человек, спрятавшийся в укрытии, без труда мог подстеречь прохожего и нанести внезапный удар.
Они взобрались на вершину дамбы и взглянули сверху на прихотливое кружево проток и ручьев, сотканное приливами. Но даже с этой выгодной позиции наблюдатель не смог бы увидеть того, кто спрятался за баржей.
С другой стороны дамбы на многие мили тянулись заболоченные луга без всяких признаков жилья или жизни, за исключением нескольких пасущихся коров. Поля были прорезаны глубокими оврагами и лощинами, края которых соединяли узкие мостки или просто перекинутые доски. Эта мрачная и безжизненная картина зеркально повторялась и на другом берегу реки.
– Ну и местечко! – Цинтия поежилась. – Теперь я понимаю, как прав был Квентин, когда говорил, что «X» не смог бы переправить тело посуху.
Хью кивнул.
– Да, либо он приплыл по реке, либо его вовсе не существовало.
Они вернулись к лодке и снова поплыли вверх по течению. Прилив постепенно слабел, и Хью приходилось грести все сильнее, чтобы лодка продвигалась вперед. Через пятнадцать минут вдали показался Голдбэри-Крик. Это был не совсем залив в точном смысле этого слова: илистые отмели здесь сходились вместе, образуя тупик, ограниченный дамбой, которая в этом месте была уже невысокой. За насыпью можно было разглядеть телеграфные столбы, тянувшиеся вдоль дороги.
Им потребовалось немного времени, чтобы убедиться в том, что в этом месте никто не мог перенести тело на лодку. Ширина дороги здесь лишь ненамного превышала ширину автомобиля, места для стоянки поблизости не было. От реки дорогу отделяла живая изгородь колючего кустарника без единого просвета, через который можно было бы протащить тело. Спуск к воде с другой стороны живой изгороди зарос густой высокой травой. За последние несколько дней здесь определенно никто не проходил. Помрачнев, Хью вернулся к лодке.
– Один шанс использован, – проворчал он, яростно работая веслами. – Я начинаю тревожиться, Цинтия.
Цинтия ничего не ответила – она тоже была очень встревожена. Они построили свою теорию кирпичик за кирпичиком, с безупречной логикой, но какая-то деталь, вероятно, все же была упущена. Напряжение, сковавшее лицо Хью, мучило Цинтию, как физическая боль.
Стэнкотт-Крик находился в нескольких сотнях ярдов выше по течению и по своим очертаниям очень напоминал Голдбэри-Крик. Хью молча вышел из лодки и исчез за отмелью. Его не было несколько минут, а когда он вернулся, Цинтия сразу же поняла, что поиски закончились безрезультатно.
– То же самое, что и в Голдбэри, – сказал он. – Такая же дорога, такая же живая изгородь, и ни одной лазейки.
Он с унылым видом огляделся вокруг.
– Милый, а ты абсолютно уверен, что других мест нет?
– Не то чтобы абсолютно уверен… По крайней мере не думаю, что они есть. Дай мне карту, пожалуйста.
Цинтия порылась под кормовым сиденьем и протянула ему карту.
– Видишь, – палец Хью, следовавший вдоль изгибов реки, внезапно остановился, – есть еще Мэвлинг-Крик, но там дорога проходит в четверти мили от воды.
– Надо полагать, сильный мужчина без труда может перенести тело на такое расстояние, – заметила Цинтия. – Кроме того, он мог выбрать такое место, где будут искать в последнюю очередь. Где находится Мэвлинг-Крик?
– Почти в миле вниз по течению – там, где высокие деревья. Мы проплыли мимо него по пути сюда, теперь можем вернуться и попытать счастья.
Хью начал медленно выгребать вниз по течению. Он казался сильно утомленным. Цинтия предложила ему на несколько минут поменяться местами, но он упрямо покачал головой. Отчаяние охватило их с новой силой, и всю дорогу до Мэвлинг-Крик оба молчали.
Залив был похож на те, где они уже побывали, разве что дамба здесь была немного выше. Из лодки можно было увидеть лишь верхушки высоких вязов, стоявших вдоль дороги. Хью толкал лодку вперед по воде, бурой от взбаламученного ила, пользуясь веслом как шестом. Соскочив на мелководье, он снова побрел по отмели, а Цинтия осталась сидеть.
Но на этот раз события развивались иначе. Достигнув подножия дамбы, Хью внезапно остановился и издал торжествующий вопль.
– Иди сюда, милая! – крикнул он. – Иди и посмотри!