Инцидент
Шрифт:
– Он не желал быть лидером, вести их за собой, даря им надежду на спасение, будучи лишенным её. Он сотни раз хотел всё бросить и, дрожа, забиться в укромный угол… - Затяжка. – Он не знал как вести людей за собой, не знал, что нужно делать, и будь они хоть немного внимательнее, они бы заметили это. Он говорил, что чувствовал их острую жизненную необходимость в себе… Но я-то знаю, они им просто воспользовались. Выжали его как лимон.
Она яростно втирает окурок в дно пепельницы, затем складывает руки перед собой и смотрит на камеру.
– Всё, что он делал, совершалось ради желания быть нужным и не быть одиноким…
Виктор Суриков (до инцидента – студент, одногрупник Сергея Нестерова)
– Я ещё разговаривал по мобильнику, а Серега хлопает меня по плечу, указывает на лестницу и одними губами
– Вообще в «Коралле» четыре этажа, но у него столько пристроек и проходов, что я за всё то время, которое пользовался этим торговым центром, не смог изучить его планировку. Есть основное здание, каждый этаж которого отведен под определенный отдел, не считая различных небольших павильонов. Первый – продовольствие. Второй – быт, там всякие игрушки, посуда, химия. Третий – спорттовары. Ну и наверно можно отметить здоровенный обувной отдел. А четвертый этаж почти полностью отведен под огромную кафешку. На полсотни столиков, с баром, кофейней и общепитом в одном флаконе. Плюс Wi-Fi, телики, по которым постоянно футбол крутили, и всё такое. Мы частенько там зависали после или вместо пар. Вот именно на четвертый этаж Серега нас и вёл.
Он выдыхает от облегчения, что можно дальше продолжить повествование, не отвлекаясь на мелочи.
– Поднимаясь наверх, мы видели полное запустение. Свет в большинстве павильонов был погашен, иногда приходилось пробираться до следующего лестничного пролета вообще на ощупь, видя лишь конечную цель. Многие стойки были повалены. В парфюмерном прямо у входа растекалась вонючая лужа с плавающими в ней осколками от разноцветных флаконов. По ходу, люди, когда сваливали, дороги не разбирали. Особенно было стремно, когда на втором этаже в полной темноте вдруг раздается шорох и в глубине стеллажей что-то со звоном падает. Мы тогда все решили, что с разговорами лучше завязать и использовать мобильники как фонарики – близкие близкими, а своя шкура дорога. Вдруг там зомбяра засел. – Виктор начинает перебирать пальцами ожерелье на своей шее.
– Ну, на четвертый мы добрались. Там в общем зале освещения не было, но свет работал за стойками, тянущимися по всей длине дальней стены. Он лился от вывесок, развешанных над ними, из телевизоров, размещенных под потолком по всему залу. Он работал в книжном павильоне у самой лестницы, полностью огороженным стеклом. Так что света вполне хватало. Было как-то жутко видеть это место таким. Пустота, тишина, нарушаемая только шепотом телевизоров. Вот оно – падение человечества. Серега первым поднялся и дождался остальных. Когда мы все собрались, Ленка огляделась и спрашивает: « Зачем мы здесь?». Спросила она не громко, но в оглушающей тишине её голос прозвучал как запуск ракетных двигателей. И вдруг в противоположном конце зала послышался звон металлической посуды и дребезжание стекла, будто мы разбудили что-то дремавшее там. Вдалеке из-под стойки резко появляетсяженская фигура в белой рубашке и светлыми волосами. Скажу честно, я чуть в штаны не наложил. Мы к лестнице попятились, а Серега на месте стоит. Женщина неуклюже переваливается через стойку и пробираясь между хаотично наставленными столами и стульями спотыкаясь быстро бредет к нам. Я Сереге уже практически ору: «Серый! Уходим!». Остальные уже на один пролет вниз спустились, на нас смотрят, а мы с Саньком за Серегой стоим, готовые его в любой момент под мышки вынести. Расстояние между нами и зомбярой хоть и приличное, но уменьшается. А это не ребенок, с ним бы так просто голыми руками не вышло. И когда женщина подходит на десяток метров, я хватаю Серегу за плечо, а она заплетающимся языком орет, тыча в нас пальцем: «Коралл закрыт. Уходите!». – Виктор ухмыляется.
– По ходу женщина была просто пьяная, но я всё равно не был уверен, что раз она может говорить, то не загрызет нас. Она останавливается, покачиваясь на месте, смотрит на нас с помесью ужаса и удивления, будто мы семейство йети и непослушным неповоротливым языком произносит: «Там внизу все друг друга грызут. Как вы прошли?». Серега, молча, скидывает мою руку с плеча, идет вперед, по пути грубо отталкивая женщину, так что она чуть
– Серега дошел до ближайшего телевизора и встал в его свете, как можно ближе, чтобы слышать сильно приглушенный звук. И тогда я понял, зачем он привел нас сюда. Нам нужна была информация о новом варианте спасения.
Чрезвычайное объявление, транслируемое по всем местным федеральным телеканалам.
На черном фоне большими красными буквами написано «Внимание!». Снизу прокручивается белый текст, дословно повторяемый низким мужским голосом за кадром.
– Внимание! Всем жителям города Орла: в городе объявлено чрезвычайное положение. В связи с попаданием в систему водоснабжения опасного болезнетворного микроба, просьба воздержаться от приема воды и пищи в домашних условиях. В целях вашей безопасности проводится эвакуация. Возьмите всё необходимое и немедленно направляйтесь к ближайшему пункту эвакуации. О расположении данных пунктов можно подробно узнать у военных или полицейских, дежурящих на улицах. Если вы или ваши близкие чувствуете недомогание, ОБЯЗАТЕЛЬНО обратитесь к медикам, работающим на пунктах. При наличии личного автотранспорта отправляйтесь к ближайшему выезду из города, где вы получите дальнейшие инструкции и информацию о маршруте.Ни в коем случае не паникуйте, сохраняйте спокойствие. Ситуация полностью контролируется местными властями.
Через секунду объявление вновь повторялось.
Виктор Суриков (до инцидента – студент, одногрупник Сергея Нестерова)
– Эта женщина, ну администратор, постоянно крутилась возле нас и будто на автопилоте продолжала повторять, что «Коралл» закрыт и нам следует уйти. Заметно, что близко подойти она боялась. Хотя подойди она ближе, я бы ей точно двинул. После того, чего мы нагляделись на улицах, просто какое-то упоминание о правилах и предписаниях цивилизованного коммерческого мира, разрушение которого уже шло полным ходом, буквально выводило из себя. Данила гаркнул на нее, и она утихла, а через несколько минут уже забылась пьяным сном, развалившись на стуле.
Виктор с грустной улыбкой поднимет брови и тяжело вздыхает.
– Мы расселись за столиками. Нам нужно было понять, как быть и что делать дальше. Ульяна, Танька и Настя разошлись по залу, продолжая кому-то названивать. Данила сходил за газировкой и пивом для каждого и, будто в шутку, оставил деньги на пустой кассе. Тогда в тусклом свете было просто жутко смотреть на своиходногрупников. За те полчаса, что мы провели на улицах, покинув институт, каждый будто войну прошёл. У Сереги появились глубокие синяки под беспрестанно бегающими глазами. У Юльки руки тряслись так, что она даже не могла за банку газировки ухватиться. Лицо у неё опухло от слез и будто уже непроизвольно вырывались судорожные всхлипы. Ленка, обычно всегда красивая, волевая и спокойная, ссутулилась. В движениях появилась нервная резкость. Санек и Данила молча пили пиво, уставившись в одну точку. Все молчали и думали о чем-то своем.
Он наклоняется вперед, оперевшись локтями о столешницу и смотрит прямо в камеру.
– Вы знаете… Когда смотришь фильм про зомби, думаешь это весело. Мир в руинах, можно всё. А мертвяки – не проблема. Они же медленные и глупые. Разносить им головы – ещё одна развлекуха в условиях долбаного зомби-апокалипсиса. Ты смотришь на героев и даже в чем-то им завидуешь. Не видишь трагедии, пока это не случается с тобой. И вот вечером ты гуляешь с красивой любящей тебя девушкой, общаешься с друзьями. Возвращаешься домой к самым лучшим родителям в самый уютный дом. Ложишься в теплую постель и строишь планы на будущее. Мечтаешь о семье, о карьере. В конце концов, о субботнем походе в ночной клуб. А утром ты идешь в институт, и через несколько часов нет ни девушки, ни уютного дома с теплой постелью, ни даже ночного клуба. Цивилизация рухнула. Всё, что сохраняло привычный порядок вещей и обеспечивало тебе будущее, исчезло. Сказка перешла через границы и то, что со стороны было веселым, стало непостижимым и непосильным для обычного человека. Иррациональность происходящего только усиливает ужас, и вот ты уже брошен в одиночестве на растерзание хаосу…