Инцидент
Шрифт:
Гуидо. Ах да, телефон…
Ставит на место телефон и выходит.
Мерони. Какой симпатичный молодой человек.
Скотти. Да, неплохой мальчик. Очень послушный, весь в учебе и в семье, и никаких тараканов в голове… Мой характер.
Мерони. Я как раз это и собирался сказать: ваш характер.
Скотти. Шахматы на месте?
Мерони. Да, доктор, они ждут вас.
Скотти.
Мерони. Так.
Скотти. Последнюю, если не ошибаюсь, выиграл я.
Мерони. Разумеется. Вы же играете сильнее меня, доктор!
Скотти. Какие вы предпочитаете, черные или белые?
Мерони. Ради бога, выбирайте вы.
Скотти. Вы не возражаете, если я выберу белые?
Мерони. Да ни за что! Больше того, мне это будет приятно.
Скотти. Вам будет приятно? Почему?
Мерони. Ну… не знаю… ну я просто так сказал…
Скотти. Никогда ничего не говорите просто так, бухгалтер. Мой вам совет. Поступайте, как я, который всегда думает, прежде чем сказать что-либо.
Мерони. Да, доктор, спасибо за совет.
Усаживаются за шахматы.
Скотти. А вы знаете, почему я предпочитаю играть белыми?
Мерони. Откуда же мне это знать…
Скотти. И никогда не задумывались над этим фактом?
Мерони. Н-н-нет…
Скотти. Вы не часто напрягаете мозги, правда, Мерони?
Мерони. Но… знаете… я много читаю.
Скотти. Не больше моего!
Мерони. Разумеется, нет. Этого просто не может быть.
Скотти. Почему «не может быть»? Надо надеяться на будущее. Если я вдруг ослепну, вы прочтете больше меня.
Мерони. Боже, что вы говорите: ослепну! Постучим по дереву!
Скотти. Постучим по дереву? Вы суеверны, бухгалтер?
Мерони (смеясь). Да не-е-е-ет!
Скотти. А я-таки да. Я очень суеверен. И не вижу в этом ничего смешного!
Мерони мгновенно прекращает смеяться.
Скотти расставляет фигуры.
О чем мы говорили?
Мерони. Почему вы предпочитаете играть белыми фигурами.
Скотти. Ах да! Потому что мне нравится ходить первым. Понятно?
Мерони (не понимая, что здесь понимать). Как это тонко!
Скотти. Знаете, психологи считают это проявлением сильной личности!
Мерони. Как они правы!
Скотти.
Мерони. Действительно, в вас есть что-то от Бетховена… Характер.
Скотти. Не шевелюра же. (Смеется.)
Мерони (смеется тоже). Нет, не шевелюра! Хотя и у вас самого она превосходная!
Скотти. Что вы, по сравнению с ним у меня мало волос!
Мерони. Нет! Это у Бетховена их было слишком много!
Скотти. Это точно. У меня… с физической точки зрения все в порядке. Волосы… зубы… Хотя у меня есть один малюсенький дефект, скажем так, анатомический.
Мерони. Да не может быть!
Скотти. Есть-есть. Угадайте, какой.
Мерони. Ну… Нет, не угадаю…
Скотти. Угадайте! Я вам сказал!
Мерони. Может быть… уши?..
Скотти. Уши? Чем вам не нравятся мои уши?
Мерони. Ну… может быть… они несколько… как сказать… приплюснутые…
Скотти (сухо). У меня немного расплющенный мизинец левой ноги! А вовсе не уши!
Мерони. Я сказал уши… просто так… Я же не знал о мизинце…
Скотти. Вы слишком часто говорите «просто так», бухгалтер! Я хожу! (Двигает пешку.)
Мерони. ((Черт подери! Он явно настроен против меня. И я его понимаю. Он не может простить мне эту историю с трусами. Я попал в немилость. И он пытается найти предлог, чтобы выказать мне ее! Хотя уши у него, действительно, приплюснутые…))
Мерони (делая ход). Дорогой доктор, ваш ответ!
Скотти (передвигает фигуру). Вот так! Замечательный ход, согласитесь?
Мерони. Действительно, замечательный ход! Что же мне делать?
Скотти. Давайте, давайте, все так просто!
Мерони задумывается.
В комнату входит синьора Мерони, начинает накрывать на стол. Скотти с интересом разглядывает ее.
Скотти. ((Однако, однако, однако!.. Жена Мерони! Черные трусики с кружевами! Кто бы мог подумать! С виду человек старой закваски: пунктуальный, усердный, галантный, всегда открывает мне дверь, когда я иду выпить кофе, а на самом деле классический тип с двойной жизнью, жена которого носит черные кружевные трусики. А у меня при виде черного нижнего дамского белья всегда кровь ударяет в голову!..))