Incomplete

Серова Лана

– Хотел это сделать ещё в лифте, — улыбается он такой знакомой улыбкой, и я ощущаю внутреннюю дрожь, представив эту сцену и то, чем она могла закончиться.

Отгоняя предательские мысли, я встала со стула и прошла в центр номера, обхватив себя руками. Алан неотрывно смотрит на меня, но больше не пытается приблизиться.

– Я так долго училась жить без тебя, Алан. Пыталась вырвать чувства к тебе из своего сердца с корнем.

– Сэм…

Я поднимаю руку, жестом останавливая его. Не хочу сейчас слышать его голос, в котором столько боли и чувств,

что я могу сорваться в любой момент. И тогда я просто продолжаю говорить, слова сами льются из меня. Будто все это время только это и было мне нужно.

– И я думала, что мне удалось. Как с раной на коже, знаешь? Когда ты заклеиваешь ее пластырем, а спустя время, срывая его, видишь, что на теле остался лишь небольшой шрам.

Я покачала головой, стараясь не смотреть на Алана. Но каждой клеточкой тела чувствовала его обжигающий взгляд.

– Под этим пластырем так и осталась рана. И с каждым днем должно становиться легче, но это не так, черт возьми! Все вокруг напоминало о тебе. Все! Ты исчез из моей жизни, но в то же время продолжал быть в ней.

Я закрываю глаза, вспоминая нашу последнюю ночь. Ту отчаянную страсть и желание, что захватило нас обоих. И побег на утро, жалкая попытка сохранить себя…

– А когда ты снова появился, стало только хуже. Больнее, понимаешь? Знать, что у нас все еще может быть и понимать, что без доверия это невозможно.

Я все же посмотрела на Алана, и колени начали дрожать. В его взгляде сквозь боль проскальзывала злость. Видела, как его скулы дергаются от крепкого сжатия зубов, но он продолжал молчать. Лишь смотрел на меня этим взглядом, а я уже начала дрожать всем телом.

– И твоя песня. Губами, руками привязаны… Нет, Картер. Ты привязал меня к себе сердцем. И сам это знаешь.

После этих слов он вздрогнул и сделал шаг в мою сторону.

– Возьми ту коробку, Алан, — прошептала тихо, кивком указав на барную стойку.

Он, казалось, не сразу понял, о чем речь. Приподнял бровь и скосил глаза в сторону коробки. Осторожно взял ее в руки, будто боясь обжечься. А потом посмотрел на меня вопросительно, но я лишь кивнула и слабо улыбнулась.

Алан открыл ее, еще ничего не понимая, достал оттуда фотографии. Трясущимися руками стал перебирать их одну за другой.

– Что это? — хриплым голосом спросил меня.

– Переверни их.

Алан начал переворачивать снимки, вчитываясь в текст, и с каждой просмотренной фотографией он устремлял свой ошарашенный взгляд на меня.

– Первое фото в цвете спустя год, — прочитал он тихо, — смотрю на озеро, а вижу твои глаза.

Я улыбнулась, вспоминая, как оказалась на пляже в тот день. Солнце тогда скрылось за тучами, я долго сидела на берегу, смотря на одинокую поверхность воды. Чувствуя неразрывную связь с этой гладью, которая таит в себе опасную мощь. Рука машинально схватила камеру, и я стала щёлкать, пока не поймала нужный оттенок…

– Могла бы лечь рядом и лежать так вечно.

Голос Алана вырвал меня из воспоминаний. Алан держал в руках фото, которое я сделала во время нашей поездки

по Route-66. На снимке он лежал прямо на дороге с закрытыми глазами и улыбался. Вспомнила, как тогда мы промокли до нитки… наш первый раз… По горящему взгляду Алана поняла, что он тоже думает об этом.

Почему-то сейчас вся эта затея с фотографиями стала казаться совсем глупой, детской выходкой. А карточек было не мало, около тридцати. Тридцать две. Будто я не знала их точное количество.

– Зачем ты мне это показываешь, Сэм? — севшим голосом спросил Алан.

Я подошла к нему и мягко коснулась его щеки. Алан свободной рукой накрыл мою ладонь, ожидая ответа.

– Потому что была полной идиоткой. Я давно тебя простила, Алан.

– Черт, Сэм…

42

САМАНТА

Алан аккуратно отложил фотографии на барную стойку и, положив руки мне на талию, притянул к себе. Обнял и уткнулся лицом в мои волосы. Я почувствовала, как он сделал жадный вдох и замер. А меня в дрожь бросило от осознания, что он рядом.

– Ты же понимаешь, что я теперь тебя не отпущу?

Произнес он и сжал объятия еще сильнее. Я вскинула голову, заглядывая ему в глаза и видя в них такой вулкан эмоций, от которых ноги становились ватными.

– И не надо…

Теперь уже я тянусь к Алану, сгорая от нетерпения. Целую его жадно, неистово. Кладу руки ему на грудь и с новым восторгом ощущаю, как его тело пробирает дрожь. Алан прислоняется к стойке, ни на секунду не выпуская меня из рук и не прерывая поцелуя. И в какой-то момент я понимаю, что теперь он перехватывает инициативу на себя. Его руки блуждают по моему телу, оставляя жаркие ожоги. Желание концентрируется натянутой струной внизу живота, и я прижимаюсь к Алану еще теснее, с удовлетворением ощущая, как он возбужден.

На одно мгновение, которое кажется вечностью, он отстраняется от меня, но лишь для того, чтобы подхватить меня на руки. Я улыбаюсь и приподнимаю бровь, а Алан разворачивается и резко сажает меня на барную стойку, заставляя обхватить его бедра ногами.

Неожиданно он отстраняется, чтобы заглянуть мне в лицо. И я начинаю тонуть в его глазах. В них столько чувств, что становится почти физически больно от того, что так долго была лишена этого. Я кладу ладони ему на грудь, ощущая, как гулко бьётся его сердце.

– Я люблю тебя.

Выдыхаю тихо, не в силах удержать свои эмоции. Вижу, как Алан прикрывает глаза, услышав мои слова, а когда снова их открывает, меня буквально сносит от той нежности и неприкрытого счастья, что вижу в его взгляде.

Алан удерживает меня стальной хваткой, и я ощущаю внутреннюю дрожь, когда он притягивает меня к себе. Чувствую его жаркое дыхание у виска, а затем слышу слова, которые проникают в кровь, залечивая раны.

– Девочка моя… люблю тебя. Никогда в этом не сомневайся, слышишь?