Индеец с тротуара (сборник)
Шрифт:
— Звучит довольно заманчиво, — отметила мисс Ходжес. — Газета. Гм… Но, насколько я поняла, лично ты хотела организовать музыкальный ансамбль?
— Да — да, мисс Ходжес. Понимаете, там после церкви осталось пианино, и Джетро, и Улисс, и другие ребята всегда любили петь на улице, и я подумала, что, если Вильям пустит их, они тогда будут петь у него в мастерской, и я могла бы им подыграть. Но вот только они…
— …проявляют больший интерес к выпуску газеты, — подсказала мисс Ходжес. — По крайней мере, в настоящее
— Да, мэм.
— Лоретта, не надо называть меня «мэм», — мягко поправила ее учительница. — Так говорит прислуга. А ты слишком способная девочка, чтобы стать служанкой, когда подрастешь.
— Да, конечно, мэм, — ответила Лоретта и прикусила язык.
Мисс Ходжес улыбнулась и продолжала:
— Видишь ли, все не так просто, как тебе кажется. Во — первых, я не уверена в том, что твои друзья захотят, чтобы я присутствовала на их встрече. Им это может прийтись не по душе. В конце концов, ведь это их газета.
— Да, мэм, — машинально произнесла Лоретта.
Мисс Ходжес шутливо поморщилась.
— Во — вторых, я не совсем понимаю, о чем ты меня просишь. Ты действительно хочешь, чтобы я помогла твоим друзьям наладить выпуск газеты, или же ты ждешь от меня, что я помогу тебе отвлечь их от газеты и приобщить к музыке?
— А нельзя нам и то и другое?! — так поспешно воскликнула Лоретта, что забыла прибавить «мэм».
— Не знаю. Можно, наверно, — улыбнулась мисс Ходжес, но тут же серьезно продолжала: —
Ты говоришь, печатная мастерская принадлежит твоему брату, Вильяму. А что он думает по поводу вашей затеи?
— Не знаю, мисс Ходжес. Понимаете… он всегда хотел быть печатником, даже хотя мама была против, и это я нашла для него дом, который сдавался в аренду, и он был мне благодарен, и поэтому разрешил привести туда ребят. Но теперь, когда они там, он боится.
— Неудивительно, — заметила мисс Ходжес. — И ты тоже боишься, Лоретта. Я же вижу. Такое впечатление, что вы с Вильямом ухватили за хвост тигра, а теперь ищите того, кто бы помог вам с ним справиться.
— За хвост тигра?
— Ну да. То, что вам двоим не под силу.
— Да, мэм.
— Тебе, ей — богу, надо оставить эту привычку, — сказала мисс Ходжес. — Иначе ты и в сорок лет будешь всюду вставлять свое «мэм». — Учительница глубоко вдохнула и выдохнула с легким стоном. — Ну ладно, насколько я понимаю, бывают привычки и похуже. Так когда ты хочешь, чтобы я к вам пришла?
— Сегодня, мисс Ходжес. Сразу же после школы.
— Что? Сегодня? — недовольно переспросила мисс Ходжес, снова посмотрев на часы. — Да понимаешь ли ты, что сегодня я никак не могу! Я иду на обед к своей подруге! После обеда я должна навестить в больнице маму, а вернувшись домой, проверить сто двадцать тетрадей. Боюсь, что мне всю ночь придется над ними сидеть.
— Да, мэм, — вяло ответила Лоретта и направилась к двери.
— Лоретта! Хорошо, я подумаю. Честное слово. И как-нибудь зайду к вам.
Лоретта даже не потрудилась оглянуться или сказать «до свидания». Следующие полтора часа она провела, сидя на невысокой стене напротив школы и глядя в пустоту.
Вывеска была готова. Сверкающие золотые буквы сообщали: «Радостная печатная мастерская. Вм. Хокинз, влад.».
Но Кэлвин, добавлявший последние штрихи к своему творению, выглядел озабоченным.
— Ну, как тебе? — спросил он у Лоретты.
— Очень красиво, Кэлвин. Но…
Кэлвин отшвырнул бутылку с краской; из нее вытек золотой ручеек и медленно пополз по тротуару к сточному желобу.
— Так и знал! — закричал Кэлвин. — Ничего не выходит. Новые буквы не подходят к старым. Ты ведь об этом?
— Нет, не об этом, — спокойно ответила Лоретта. Она наклонилась, подняла с тротуара бутылку и протянула ее Кэлвину. — На, возьми, пока все не пролилось.
У тебя получились чудесные буквы, Кэлвин. Я просто хотела сказать: жаль, что Вильям не разрешил нам написать «Радостный клуб и печатная мастерская».
— Ах вот как! — Кэлвин еще несколько мгновений хмурил брови, потом из-за туч проглянула его застенчивая улыбка. — Ну, раз ты считаешь, что они ничего…
Лоретта не понимала, почему ее мнение так важно для него, но ей было приятно.
— Я считаю, что они замечательные, Кэлвин.
— Может быть, он мне и стены разрешит расписать, — тут же предположил Кэлвин. — Есть у меня одна задумка. Я вот тут набросал эскизец из истории печатного дела.
Лоретта боялась случайным словом расстроить этого странного, впечатлительного паренька.
— Может быть, и разрешит, когда увидит, как ты хорошо сделал ему витрину. Но он, наверно, сейчас так занят, что ему не до этого.
— Боюсь, ты права. Ему действительно сейчас достается от всей этой кодлы и учителей.
— Учителей? Каких учителей?!
— Они тебя, между прочим, искали. Говорят, ты просила их прийти.
Лоретта хотела попросить Кэлвина, чтобы он вместе с ней зашел в мастерскую, но тот снова повернулся к вывеске и свирепо на нее уставился. Никуда он отсюда не уйдет, пока не удовлетворится своей работой, поняла Лоретта и одна вошла внутрь.
В дальней комнате был бедлам, однако маленькая мисс Ходжес утихомиривала ребят, призывая их к порядку, так, как она это делала в классе. Несколько раз хлопнув в ладоши, дабы привлечь к себе внимание, она объявила:
— Я здесь только потому, что один из вас попросил меня прийти. Но если я вам мешаю, я могу уйти.
— Вот и чудесно, — грубо ответил ей Фесс. Кое-кто одобрительно свистнул, а Джетро вставил:
— Хватит с нас за день учителей — нагляделись.
— Я прекрасно вас понимаю, — с натянутой улыбкой продолжала мисс Ходжес. — В конце концов, это ваше мероприятие, и я не собираюсь в него вмешиваться. Я хочу лишь посидеть и послушать.