Индекс убийства. Мишень

Моррис Джанет

Пока Шеннон расправлялся с Уэбстером, Йетс жестом спросил Есилькову: «Что делать дальше?»

— Не знаю, черт побери, — ответила она вслух. — Но я хочу разобраться во всем.

— Постараюсь тебе в этом помочь, — хмыкнул Йетс. Какое-то время появление чужака останется тайной. О нем пока знают немногие: Гейтвуд и его коллеги, секретарша и охранники.

Даже если сейсмологи зарегистрировали сотрясение, никто не обратил на него внимания — обычное происшествие. Только потом, когда начнут раскапывать все о корабле пришельца, который может иметь огромное

значение для технологии ведущих стран мира, запись сейсмоактивности просмотрят снова.

Все средства наблюдения, имевшиеся в распоряжении лунной колонии ООН: радары, оптика, сейсмоприборы — были рассчитаны на ведение объектов типа земных кораблей или орбитальных станций («Звездного Девона», например). Инопланетные корабли выслеживать еще не умели. Похоже, теперь придется этому учиться.

3. Новый мир, новый шанс

Шеннон лежал с закрытыми глазами на кушетке в кабинете Йетса, ожидая, пока принесут пищу. С ним в комнате осталась одна Есилькова, которой почему-то не сиделось на месте, и она бесцельно ходила по кабинету, стараясь не очень шуметь. Шеннон не шевелился, он и не спал, обдумывая все, что узнал только что.

Встреченная им цивилизация находилась на начальной стадии развития, они были опасны, в них наблюдалась склонность к паранойе. Но в них была первобытная смелость и склонность к взаимопомощи, и это нравилось Шеннону.

Они жили не на изрытой метеоритами и вулканической деятельностью поверхности спутника, а под землей. Им постоянно грозили тысячи опасностей, что отражалось на их психике.

Их цели и мысли сводились только к выживанию. Каждый был отделен от других и лишен возможности телепатического общения, они обменивались информацией, только произнося ее вслух. Их общества развивались по-разному и имели различные этические и культурные принципы.

Все это Шеннон узнал из словаря Уэбстера, который Йетс так охотно ему дал. Это было, кстати, хорошим признаком.

Шеннон специально подчеркивал для себя все положительные моменты первого контакта с цивилизацией по имени Человечество, потому что в общем-то информация, которую он почерпнул из словаря, сулила ему мало хорошего.

Он сомневался, что Йетс и Есилькова занимают достаточно высокие места в иерархической структуре своего социума, чтобы помочь ему. Без посторонней помощи ему никогда не удастся связаться с Сообществом Кири.

Даже если эти недоверчивые существа согласятся сотрудничать, вряд ли что-нибудь выйдет. Их технический уровень, судя по Уэбстеру, был слишком низок для этого. Правда, информация в словаре была ограниченной и несистематизированной. Потребуется обратиться к местным специалистам-техникам, чтобы узнать наверняка, сможет ли он послать межзвездное сообщение и разрешат ли ему вообще это сделать, учитывая их подозрительность и недоверчивость.

Шеннон чувствовал эмоции людей, которые оглушали его, словно он находился не среди разумных существ, а в зоопарке, среди животных. Они не умели контролировать свои эмоции,

которые распространялись вокруг них, словно радиоволны.

Сначала это испугало его. Их страхи, подозрения, неуверенность и враждебность ошеломили его. Разумные существа никогда не излучают свои эмоции, когда их могут почувствовать другие.

Йетс хотел убить его. Потом он поборол ксенофобию, и это можно считать хорошим признаком, несмотря на то что оба офицера Безопасности чересчур рьяно относились к своим обязанностям.

Женщина, Есилькова, волновалась, когда проходила мимо кушетки, — ее пульс учащался. Пока глаза Шеннона были закрыты, обычай запрещал ей говорить с ним: по человеческим меркам, это было бы невежливо.

Шеннон подумал, что ему нужны еще другие словари. У каждой нации человечества был свой язык, только некоторые слова были общеупотребительными. Есилькова и Йетс принадлежали к разным нациям.

Столько различий внутри одной цивилизации соответствовало основному закону жизни. Сообщество Кири не сильно отличалось от человечества, разве у людей цели были другими.

Терри понравились бы люди. Терри с удовольствием поговорила бы с этой женщиной. И может быть, они быстрее бы поняли друг друга, потому что Терри тоже увидела бы в этом основной закон жизни, справедливый для всех миров, которые начали долгое восхождение от дикости к звездам…

Но Терри была мертва, и тело ее было расщеплено на молекулы, а сам Шеннон оказался на лишенном воздуха спутнике планеты, в руках существ, которые недалеко ушли от своих животных предков…

И надо найти способ связаться с Кири, если уже не поздно. Или еще рано?..

Взрыв риллианской торпеды отбросил капсулу за границы известной Кири части вселенной… А может, и во временной Провал? Но нельзя думать о том, что убивает надежду.

Есилькова продолжала ходить мимо кушетки. Каждый раз, когда она была рядом, он чувствовал ее волнение. Они были опасны, эти люди, даже друг для друга, и для него тоже.

Они никогда не встречались с разумом, отличным от своего, поэтому ненавидели друг друга из-за эфемерных отличий в цвете кожи и боялись заглянуть друг другу в душу.

Речь была для них единственным средством общения. Сила и насилие — этим они больше напоминали риллиан, чем кириан, — составляли основу их дипломатии.

Они воевали. Даже женщина, находящаяся рядом с ним, которая должна быть нежным источником жизни, была полна жестокости. Она все время искоса поглядывала на него, опасаясь какого-нибудь подвоха.

Он шевельнулся, и она немедленно встала рядом с кушеткой.

— Ты проснулся, Шеннон? Можно мне поговорить с тобой… пока не вернулся Йетс?

Он медленно убрал руку, прикрывавшую лицо. Она хотела, чтобы он доверял ей больше, чем ее партнеру. Он не понимал, зачем ей это надо.

Шеннон осторожно сел, не делая резких движений, чтобы не напугать ее. В скафандре было жарко, и кожа под ним чесалась. Но пока еще снять скафандр было нельзя, неизвестно, как к этому отнесутся его хозяева.