Индекс убийства
Шрифт:
– Это оружие, что обведено красным кружком, что мы знаем о нем?
Квинт из Космических исследований ответил:
– Оно разрушает материю. Полностью и очень быстро. Без какого-либо внешнего воздействия. Оружие не перезаряжается. Лучи невидимы, по крайней мере, я их не вижу, если только это лучи. Иногда при выстреле появляется иллюзия голубого неба и кучевых облаков… это вторичный эффект.
Султанян протянул короткую руку через стол.
– И еще, - добавил он.
– Когда оно стреляет, риллианин становится невидимым, именно в момент выброса
С другого конца стола Силов, лысый как яйцо советский астрофизик, сказал:
– Я склоняюсь к другой точке зрения, господа. Риллианин перестает быть видимым не когда он стреляет, а когда стреляют в него. Его не берут ни пули, ни плазма, потому что он исчезает из нашего пространства и времени и оружие поражает то место, где никого нет. Так я объясняю исчезновение риллианина из видимого спектра.
– Нет, это неправильно, - сказал незнакомец, пришедший вместе с Квинтом.
– Моя фамилия Джонс, я не представился. Мне кажется, что у него был какой-то экран, который делал его невидимым. Он стреляет через него, раз!
– и экран исчезает, мы стреляем, оп!
– экран включается, он снова невидим. И так далее.
– Какова ваша область деятельности, мистер Джонс?
– поинтересовался Минский.
– Оружие, мистер Минский. Оружие космического флота США, - живо ответил Джонс.
– И советское оружие, конечно, - Минский повернулся к нему, оглядел с головы до ног, посмотрел на Сандерса, потом ласково улыбнулся Маклеоду, как врач, осматривающий непослушного ребенка.
– Я надеялся, что на совещании будут присутствовать только наши группы, мистер Маклеод. Новички не могут ничего добавить к…
– Это вы хотели, чтобы пришли люди из ООН и ВОЗ, господин Минский, вовсе не я. Раз число приглашенных стало увеличиваться, я не мог отказать Сэнди в просьбе ввести двух его приятелей в компанию, так как командование флота США не считает ООН нейтральной организацией.
Элле хотелось закрыть глаза или лучше - провалиться под стол вместе с бутербродом…
– Понятно, начало не очень хорошее. Где же наш гость?
– Он чувствует себя не очень хорошо, - грустно объявил Маклеод, покачивая головой.
– Йетс и Есилькова привезут его, как только он почувствует себя лучше. Надеюсь, тогда ваше могучее желание паритета будет удовлетворено, мистер Минский? А пока предлагаю вернуться к записи. Согласны?
– Согласен, - шумно вздохнул Минский.
– У кого-нибудь есть ещё вопросы, замечания? Доктор Султанян, доктор Квинт? Джонс?
По сигналу Маклеода свет снова померк, и опять запустили запись.
Танкоподобный риллианин грациозно шагнул вперед и разнес коридор из своего двурогого оружия. Картинка в очередной раз исчезла, потом снова появилась: сгорела одна из камер и почти сразу же включилась другая. Запись могла бы быть лучше, если бы не нехватка времени. Но времени не было. Элла знала это. Времени не было с тех пор, как риллианин взорвал главный вход.
Йетс и Есилькова приехали
Двое офицеров Безопасности проводили Шеннона к его месту во главе стола. Он все ещё был одет в нижнее белье Тинга. Отличная картина.
Никто ещё не успел открыть рта, чтобы спросить, где шлем и скафандр пришельца, как Тейлор вскочил, притворяясь удивленным, подбежал к Шеннону и что-то зашептал ему на ухо.
В комнату вошел другой человек, одетый в белый халат с нарукавной нашивкой медика. Он тоже принялся шептаться с Шенноном и с Маклеодом.
Загадочное совещание продолжалось. Присутствующие начали недоуменно переглядываться и обмениваться тихими замечаниями. Гул от многих голосов был так громок, что Тинг поднял руку, призывая всех к молчанию.
– Друзья и коллеги, большинство из вас уже встречалось с мистером Шенноном, который находится под протекцией правительства США после его просьбы о политическом убежище, согласно Кодексу законов США, глава одиннадцатая, пункт десятый. Согласно этим уложениям, мы имеем право объявить карантин ограниченного масштаба, что мы и сделаем. Мистер Шеннон, как вы можете видеть, страдает от неизвестного поражения кожи. Все, кто не желает подвергаться риску заразиться неизвестным заболеванием, могут покинуть комнату.
Поднялась только женщина, представительница ВОЗ, но не ушла, а принялась шептаться с врачом.
– Остальным следует знать, что без санкции ООН мы вводим чрезвычайное положение, недельный карантин для всех присутствующих. Мы не можем позволить, чтобы инфекция распространилась на все население Луны, ещё не доказано, что она не поражает также и людей. Я спрашиваю ещё раз: может быть, кто-нибудь хочет уйти?
Элла посмотрела вдоль стола. Шепот все усиливался, скрипели стулья. Но никто не ушел.
Чего же хотел Маклеод? Элла слегка запуталась, а потом поняла. Теперь никто не мог сказать, что его не предупреждали. Но как только кто-либо выйдет из комнаты, войти назад он уже не сможет. И доступ в миссию США будет закрыт для всех, по крайней мере, на неделю. За эту неделю если не придут риллиане и не перебьют всех, Тинг получит все, что ему надо от Счастливчика: полную конфиденциальную информацию.
Никто не мог убедить Маклеода, что Султанян действительно разбирался в А-поле лучше, чем американские эксперты. Но если даже это было так, Тейлор собирался получить все необходимые данные в личной беседе или по видео.
Минский смотрел на Маклеода, как будто хотел убить его взглядом. Но начальнику КГБ было нечего сказать.
Ничего удивительного в том, что кожное заболевание Шеннона объявили заразным, не было. Элла видела, как Минский трет ладонь. Все люди за столом поглаживали шею и смотрели подозрительно на свои руки. Но все-таки никто не ушел. Все понимали: если болезнь заразная, они уже и так заболеют.
А Шеннон сказал:
– Рад видеть вас, все люди. Мы должны научиться останавливать риллиан, все вместе, в дружбе.