Индия в древности
Шрифт:
Исследователи по-разному объясняют смысловую символику фигур на колоннах с эдиктами Ашоки. Некоторые склонны толковать их как многообразные символы Будды и его доктрины; другие, наоборот, подчеркивают их чисто брахманский характер[1503]. Исходя из общего стиля искусства маурийского периода и содержания эдиктов, можно, очевидно, говорить лишь об определенном отражении здесь идей буддизма, а не о ясно выраженных буддийских памятниках. Были, правда, сооружения и чисто религиозного назначения: ступы и чайтьи.
Некоторые ученые справедливо усматривают ахеменидское влияние в практике воздвижения колонн с царскими указами и даже в стиле составления эдиктов (совпадает, в частности, вступительная часть их; само слово «надпись» — Iipi — заимствовано из древне-персидского). Определенные «ахеменидские черты» могли быть связаны и с тем, что некоторые писцы и резчики по камню происходили из Северо-Западной Индии, где были сильны
Специфически индийскими были элементы скульптур (например, «колесо дхармы»), отлична и сама техника строительства колонн. Вряд ли можно согласиться с мнением известного английского индолога В.Смита, что стиль колонн чужеземный и не содержит ничего индийского, за исключением нескольких незначительных деталей[1505].
Еще более крайнюю позицию занимал крупный историк и археолог Дж. Маршалл, считавший, что древние индийцы не достигли такого уровня культурного развития, чтобы сооружать столь замечательные образцы изобразительного искусства. По словам Дж. Маршалла, колонны Ашоки из Санчи и Сарпатха полностью противоречат духу индийского искусства, а потому были созданы греками Азии[1506]. Подобные взгляды были подвергнуты справедливой критике индийскими учеными. Специальное исследование посвятил этой проблеме и английский искусствовед Дж. Ирвин. Не отрицая определенного влияния извне, он пришел к выводу о существовании длительной и прочной традиции монументального искусства в Индии к эпохе Маурьев. Дж. Ирвин высказал предположение, что колонны служили объектом поклонения до периода Ашоки, т. е. отражали древнюю традицию и не могут считаться памятниками чисто буддийского характера[1507].
Сходство стиля многих капителей привело ученых к выводу что их изготовляли резчики одной школы и традиции, жившие, возможно, в одном районе империи, вероятно в Таксиле, где было высоко развито искусство резьбы по камню[1508]. Впрочем, северо-западная школа резчиков не была единственной. В совершенно иной манере, например, выполнена фигура слона, вырубленная из огромной каменной глыбы рядом с наскальным эдиктом в Дхаули. Скорее всего это скульптурное изображение было создало местными орисскими ремесленниками. К маурийской эпохе ложно отнести несколько статуй якш — «полубогов», на наиболее ранних образцах которых заметно влияние искусства обработки дерева. Широкую известность получила скульптура якшини из Дидарганджа. Ее отличает реализм, идущий от народных традиций, завершенность форм. Вполне справедливо предположение о связи этой статуи, как и всей монументальной скульптуры, с архитектурой[1509]. Специально следует отметить терракоты маурийского и шунгского времени, обнаруженные археологами при раскопках многослойных поселений (особенно интересны образцы из Матхуры и Каушамби). Эти фигурки находят параллели в очень ранних образцах, даже эпохи хараппской цивилизации[1510].
Важное место в истории индийского искусства принадлежит (памятникам шунгской эпохи. Наибольшую известность получили ступы в Санчи, Бхархуте, Бодх-Гае. Возведение первой обычно связывают еще со временем Ашоки, но при Шунгах ступа была увеличена и облицована. Высота ее со стержнем составляет более 23 м, диаметр основания — свыше 36 м. Прекрасные резные ворота украшены скульптурами, воспроизводящими различные эпизоды из жизни Будды. Скульптура Санчи отмечена реалистичностью и высоким мастерством исполнителей.
Несколько более ранним временем, чем комплекс в Санчи, датируется ступа в Бхархуте (открыта в 1873 г. А.Каннигхэмом), славящаяся замечательной скульптурой[1511]. Здесь представлены сцены из джатак, раскрывающие буддийские сюжеты, и картинки повседневной жизни индийского общества. Бхархутская скульптура имеет чисто местные корни; она оказала воздействие на матхурскую школу, расцвет которой относится уже к более позднему времени[1512].
Чисто индийским является и комплекс в Бодх-Гае[1513], хотя некоторые исследователи, в частности Дж. Маршалл, усматривали в скульптурных изображениях элементы эллинистического искусства.
Усиление контактов Индии со странами Запада и Востока не могло не отразиться на ее культуре. Особенно показателен в этом смысле пример Таксилы, расположенной на скрещении важных торговых путей. В маурийско-шунгских слоях археологи наряду с индийскими обнаружили вещи явно иноземного происхождения.
Отдельные керамические изделия свидетельствуют о сильном греческом влиянии. Можно указать и на несколько фрагментов греческой черной керамики, и на небольшой кувшинчик греческого типа (с клеймом), которые были, вероятно, привозными. Найденная в маурийском слое Бхир
ИНДИЯ В КУШАНО-ГУПТСКИЙ ПЕРИОД
ГЛАВА XVII
КУШАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
Индо-греческие и индо-сакские правители Северо-Западной Индии. После падения империи Маурьев в областях Северо-Западной Индии правили индо-греческие царьки, которые вели между собой ожесточенную борьбу за власть и стремились к расширению своей территории. Сведения о политической истории и хронологии этого периода весьма фрагментарны. Нумизматические материалы, хотя и довольно многочисленные, не позволяют воссоздать четкую картину истории этого периода[1515]. Наиболее известными индо-греческими правителями второй половины II в. до н. э. были Аполлодот и Менандр, имена которых сохранились у Помпея Трога (в передаче Юстина)[1516] и в «Перипле Эритрейского моря» (47). Особенно интересна фигура Менандра, или, по буддийской традиции, Милинды. Судя по палийскому сочинению «Милинда-панха», в котором излагаются беседы царя с буддийским ученым Нагасеной, Менандр, возможно, принял буддизм[1517], но он проводил, очевидно, политику религиозной терпимости. Вопрос о территориальных границах его владений сложен и по-разному решается исследователями. Вероятно, что столицей его государства был город Сагала[1518]. Кроме Гандхары под властью Менандра находились Арахосия, часть Пенджаба, возможно, районы до нижнего течения Инда. Как уже отмечалось, войска этого царя, возможно, достигали даже Восточной Индии в период правления там династии Шунгов. Но упорное сопротивление индийцев и разногласия среди пришельцев заставили последних повернуть обратно. После Менандра уже никому из индо-греческих царей не удалось сделать столь значительных территориальных приобретений.
Во второй половине II в. до н. э. в южные области Средней Азии, ранее принадлежавшие греко-бактрийским правителям[1519], стали проникать племена, жившие к востоку от Бактрии, в юго-западных районах Восточного Туркестана и смежных с ними областях. согласно китайским хроникам, двигавшиеся на запад под натиском гуннов племена юэчжей столкнулись с племенами сэ (саками), которые после поражения вынуждены были повернуть на юг[1520]. Юэчжи отправились дальше на запад и, перейдя Амударью, вторглись в Бактрию[1521], саки же (в индийских источниках — шаки) смогли преодолеть труднодоступные перевалы Памира («висячий проход») и Гиндукуша и вошли затем в Кашмир и Гандхару[1522]. Отсюда часть их переместилась по долине Инда южнее. Некоторые ученые полагают, что сакские племена достигли долины Инда примерно через столетие после того, как под напором юэчжей двинулись из Северного Притяньшанья к югу, т. е. примерно в 70–60-х годах I в. до н. э.[1523] Ряд данных, однако, дозволяет предположить, что они проделали этот путь значительно быстрее: саки проходили через Памир не впервые[1524]. Эти восточноиранские племена, по словам А.Н.Бернштама, «лишь пополнили сакские племена Северной Индии и Афганистана»[1525], которые могли появиться здесь еще несколько столетий назад[1526].
Другая группа восточноиранских племен (скифы античных авторов) вторглась в Парфию, а оттуда, видимо, просочилась и в Дрангиану (часть Дрангианы была известна со II в. до н. э. как «страна саков» — Сакастан; современный Систан). Отсюда иранские племена могли проникнуть также в Арахосию и далее на восток, хотя не исключено, что саки Арахосии были связаны с теми саками, которые прошли в долину Инда через Памир[1527].
В Северо-Западной Индии сакские племена столкнулись с небольшими индо-греческими государствами и вначале, по всей вероятности, признавали их верховенство. Так, китайская хроника «Цянь-Хань-шу» отмечает, что «сэкские племена рассеянно живут, и более под зависимостью других»[1528]. В северных областях монеты первых сакских правителей этого периода не найдены.