Индия в древности
Шрифт:
Энеолитическая культура Северного Декана, прослеженная но раскопкам в Насике и Джорве, датируется примерно 1500–1000 г. до н. э.[363] Новые исследования показали, что в измененном виде эта культура существовала еще в течение нескольких веков, вплоть до 700 г. до н. э. В связи с этим период «развитой Джорве» теперь принято называть «ранней Джорве»[364].
Наличие контактов энеолитических поселений с Западной Азией привело некоторых ученых к выводу о западном происхождении всей энеолитической культуры Центральной Индии и Декана[365]; высказывалось мнение о сильном влиянии индоариев. Некоторые археологи подчеркивают различную степень иранского воздействия на центральные районы страны (Х.Д.Санкалия писал даже о миграции племен из Ирана). Вопрос этот широко дискутируется индийскими археологами[366]. Иной точки зрения придерживается А.Я.Щетенко[367], настаивающий на местном происхождении энеолита Центральной
Для решения вопроса о хараппском влиянии на халколит (энеолит) Центральной Индии и Декана большое значение имеет открытие в Махараштре позднехараппских поселений. В этот период многие черты развитой городской культуры были уже утрачены и воздействие ее не могло привести к появлению в этих областях таких специфически хараппских элементов, как печати, монументальная архитектура, каменная скульптура и т. д.
Острые споры среди исследователей вызвала находка в Даймабаде клада блестяще выполненных бронзовых фигур (колесница, запряженная двумя волами и управляемая человеком, слон, носорог, буйвол). Одни ученые считают, что эти изделия относятся к позднехараппской эпохе (сделаны кузнецами из Хараппы или импортированы оттуда)[368]; другие объясняют их появление воздействием халколитических традиций Западной и Центральной Индии[369]; третьи настаивают на очень позднем происхождении этих интереснейших произведений ремесла и искусства[370], лишь по стилю и форме напоминающих металлические изделия из центров долины Инда.
Палеоантропологические материалы крайне фрагментарны и не позволяют решить вопрос об антропологическом облике создателей энеолитических культур Центральной, Западной Индия и Декана. Можно лишь предполагать, что в Центральной Индии и Декане обитали племена, этнически родственные хараппцам, но сохранявшие локальные особенности. Изучение небольшой серии черепов из Невасы привело к заключению о том, что халколитическое население было родственно местным племенам — бхилам и гондам, хотя в их облике присутствовали черты и средиземноморской расы[371] (отмечалось также и известное сходство с палеоантропологическим материалом из Хараппы). К аналогичному выводу пришел и К.С.Мальхотра, полагающий, что череп из халколитического слоя в Чхандоли демонстрирует сочетание средиземноморских и протоавстралоидных черт[372].
Можно допустить, что Центральная Индия и Северный Декан были «местом встречи» дравидийских племен-европеоидов с веддоидными племенами, жившими здесь (и в более южных районах) задолго до проникновения сюда дравидов (протодравидов). В этой связи небезынтересно вспомнить и о палеоантропологических данных из Лангхнаджа, которые свидетельствуют о преобладании в Гуджарате в мезолитическую и ранненеолитическую эпохи европеоидного типа с негроидными признаками[373]. Очевидно, и в эпоху энеолита на этой территории, особенно в более южных областях, где взаимодействие с хараппской культурой было менее интенсивным, в антропологическом облике населения сохранялась некоторая негроидность (или австралоидность).
Племена долины Ганга и Восточной Индии. Первые публикации памятников энеолитической культуры долины Ганга относятся к концу прошлого столетия, когда в значительном количестве были обнаружены медные предметы. В литературе эти находки получили название «медные клады». Дальнейшее накопление материала позволило установить главный район распространения памятников этой культуры и выделить основные типы орудий и оружия — плечиковый медный топор, вытянутое долото, гарпун с шестью «перьями», меч с антеннообразной рукоятью антропоморфные фигурки, медные кольца, наконечники копий с шипом и т. д. Судя по инвентарю, культура этих племен в целом должна быть охарактеризована как развитой энеолит.
Носители «культуры медных кладов» были оседлыми земледельцами, на что указывают толщина культурного слоя, находки больших сосудов и зернотерок. Исключительно важным было открытие зерен окультивированного риса и ячменя — важнейшее свидетельство столь раннего выращивания этих злаков в долине Ганга. Анализ орудий показывает, что основным занятием было мотыжное земледелие, для чего приходилось очищать пространство от джунглей, но охота и рыболовство продолжали играть большую роль. Возможно, был уже одомашнен и особый вид быка (Bos indicus): кости его найдены при раскопках поселений. Археологические открытия последних лет позволяют составить более полное представление о материальной культуре создателей «медных кладов». Из деревянных прутьев они делали хижины,
Одно из наиболее типичных орудий «культуры медных кладов» — плоский плечиковый топор с сильно округленным лезвием, — вероятно, служило в качестве мотыги или топора. Сопоставление районов распространения их и каменных плечиковых топоров подводит к выводу, что последние были прототипом медных плечиковых топоров, которые распространились из Восточной Индии на северо-запад по долине Ганга.
Широко представлены плоские клиновидные топоры (кельты) в форме вытянутой трапеции и вытянутые долота. Для Восточной Индии в противоположность, например, Западной и Центральной Индии характерно обилие плоских орудий при отсутствии проушных и втульчатых. Сравнение «географии» каменных и развивавшихся из них медных долот приводит к тем же выводам, что и при рассмотрении плечиковых топоров. Подобное совпадение, очевидно, свидетельствует, что район распространения каменных плечиковых топоров и вытянутых тесел — междуречье рек Маханади и Ганга — был также родиной медных плечиковых топоров и тесел и всей «культуры медных кладов». Именно здесь имелись богатые залежи медных руд.
Другие характерные изделия — многошиповый медный гарпун, а также тяжелое черенковое копье — применялись, возможно, не только при ловле крупной рыбы, но и при охоте на наземных животных. Для военных целей употреблялся длинный, тяжелый, обоюдоострый меч с антеннообразной рукояткой. Встречаются и медные кольца диаметром 8–10 см, причем всегда немалыми группами — от 6 до 47; наиболее вероятно, что их использовали в качестве денежного эквивалента.
Во многих поселениях обнаружены остатки желтоохристой керамики, которую уже в 1951 г. Б.Б.Лал предложил связывать с «культурой медных кладов»[374]. Дальнейшие раскопки, особенно в Сайпаи и Лал-Киле, ясно показали, что эта керамика и медные предметы составляют один культурный комплекс[375]. В Хастинапуре желтая керамика залегала в нижнем слое многослойного поселения, что позволяло датировать верхнюю границу «культуры медных кладов» XII–XI вв. до н. э. Открытие в Центральной Индии аналогичных образцов керамики побудило некоторых ученых предположить, что энеолитические племена Центральной Индии мигрировали на восток[376]. Поэтому «культуру медных кладов» по происхождению иногда связывали с центральноиндийским энеолитом. Высказывалось также мнение, что желтая керамика представляет лишь позднюю фазу хараппской[377], однако новые раскопки показали, что она совершенно самостоятельна, хотя и прослеживается определенное сходство ее с керамикой Центральной Индии эпохи энеолита и влияние традиций поздней Хараппы[378]. Последнее обусловливалось, видимо, тем, что создатели «культуры медных кладов и желтой керамики» в восточных областях хараппской цивилизации контактировали с ее населением[379].
До сих пор остается дискуссионным вопрос об этнической принадлежности носителей «культуры медных кладов». Еще в 1937 г. Р.Гейне-Гельдерн высказал мысль, что создатели этой культуры — ведийские арии[380]. Иной точки зрения придерживался С.Пиготт, который считал, что это жители Хараппы, бежавшие на восток после прихода ариев[381]. Индийский ученый Р.С.Гаур, ассоциирует создателей «культуры медных кладов и желтой керамики» с дохараппским населением долины Инда, которое позднее под давлением хараппцев продвинулось в долину Ганга[382]. Археологи Б.Б.Лал, В.Кришнасвами, С.П.Гупта и др. справедливо рассматривают эту культуру как самостоятельную и местную. (Исследование предметов показало очень большой процент содержания меди, что отличает их от металлических хараппских изделий.)
Мы тоже полагаем возможным связать энеолитическую культуру с местными традициями, с предками народов мунда, позднее обитавших в районах распространения данной культуры[383]. Можно проследить движение в эпоху энеолита племен с низовьев. Ганга и из Ориссы, где встречаются памятники неолитической культуры и выросшие из нее орудия раннего энеолита, к северо-западу по Джамна-Гангскому двуречью, где обнаружены памятники более позднего периода «культуры медных кладов». Очевидно, характерное для энеолита движение было закономерным продолжением процесса расселения племен, отмеченное еще в эпоху неолита. Тогда некоторые районы Восточной Индии, Бирма и Индокитай составляли область распространения близких культур. По мере их развития, особенно с освоением металла, выделился ряд локальных, несущих специфические черты культур энеолита. Не исключено, например, что развитие предков мунда, близких по языку предкам мон-кхмерских народов, привело к возникновению у них на индийской почве самостоятельной и своеобразной неолитической «культуры медных кладов». Вероятно также, что ряд особенностей энеолитической культуры Восточной Индии своими корнями уходит в неолит этого региона (в том числе в культуру племен охотников и рыболовов, оставивших микролитическую стоянку в Бирбханпуре)[384].