Индийская философия (Том 2)
Шрифт:
Тот, кто достигает внутреннего умиротворения, обладает способностью интуитивного проникновения в истину вещей. Как замечает Вьяса:
"Саттва буддхи, сущностью которой является свет (пракаша), освобожденная от затемнения грязными примесями, представляет ясный поток, который не контролируется раджасом и тамасом. Когда в сверхотраженной (нирвичара) самадхи возникает эта ясность (вайшарадья), йогин достигает внутреннего спокойствия (адьятма-прасада) и достигает проникновения благодаря вспышке (спхута) проницательности, которая не вытекает из последовательной ряда (обычного дискурсивного познания опыта) и которая имеет своим желаемым объектом вещь, какою она является сама по себе" [102] .
102
Y.В., I. 47; См. также II. 45; III. 54.
Это проникновение насыщено истиной, оно является рождением истины. Здесь нет и следа ложного понимания. Патанджали отличает это проникновение от знания, полученного посредством вывода и свидетельства священного писания, утверждая, что его объектом является конкретная реальность, а не просто общее понятие [103] . Поскольку ее объекты обладают специфическим существованием (вишешартха), она тесно связана с восприятием; только объекты интуиции слишком тонки для грубого восприятия [104] . Это – высшее восприятие (парам пратьякшам) [105] . Таким образом, индивидуальный объект, принадлежащий или тонким элементам, или я, постигается только этим проникновением, основанным на сосредоточении. Он познается нашей душой тогда, когда наши глаза закрыты. Если подобная интуиция уже возникает, впечатление
103
Rtambhara tatra prajna (I. 48).
104
I. 49.
105
Y.В., I 49.
106
I. 50.
107
III. 54.
Самадхи, пока оно сохраняется, представляет не простое воспринимаемое постоянство. Напротив, это последовательность умственных состояний, которые становятся все более и более простыми, пока не завершаются в бессознательности. Асанпраджнята-самадхи – это сосредоточение, не имеющее формы мысли (читтавритти), хотя скрытые впечатления могут и оставаться [108] . В санпраджнята самадхи существует ясное осознание объекта, изображаемого как нечто отличающееся от субъекта, тогда как в асанпраджняте это различие исчезает [109] .
108
I. 18.
109
"Душа больше не осознает тела или ума, но знает, что она обладает тем, чего она желала, что она находится там, куда не может проникнуть ложь, и что она не променяла бы свое блаженство на все небеса небес" (Plotinus, Enneads, VI. 7. 34). Шеллинг в своих "Философских письмах о догматизме и критике" говорит: "В каждом из нас пребывает тайная непостижимая сила, освобождающая нас от изменений времени, удаляющая наше тайное я от внешних вещей и таким образом открывающая для нас самих в форме неизменности вечное в нас. Это восприятие нами самих себя является поистине самым личным опытом, от которого зависит все то, что мы знаем о сверхчувственном мире. Это представление показывает нам то, чем является реальное существование, тогда как остальное только кажется существующим. Оно отличается от любого представления чувства своей совершенной свободой, тогда как все другие представления отягощены бременем объекта. Это интеллектуальное представление получается тогда, когда мы перестаем быть своим собственным объектом, когда, погружаясь в себя, воспринимаемый образ поглощается самовосприятием. В такое время мы уничтожаем время и продолжительность времени, не мы существуем во времени, но время или, скорее, сама вечность существует в нас. Внешний мир не является больше объектом для нас, а растворяется в нас". Очевидно, будет неправильным утверждать, что только восточный разум чувствует себя как дома в этом типе "эмоционального" мышления, которое достигает высшей точки в сверхчувственном объекте эстетического созерцания.
Проводится различие между состоянием самадхи, содержащим верно будущей жизни (сабиджа-самадхи), и тем, в котором его нет (нирбиджа-самадхи). Биджей, или зерном, согласно Вачаспати, "является скрытый осадок (ашая) кармы, который соответствует препятствиям рождения, продолжительности жизни и различного рода удовольствиям" [110] . Состояние, имеющее эту основу, называется сабиджей, а освобожденное от нее – нирбиджей. Подобно всем продуктам пракрити, читта состоит из трех элементов: саттвы, раджаса и тамаса. Согласно Вьясе, "его аспект саттвы становится освещенным, когда саттва смешивается с раджасом, тамасом, силой любви и чувственными объектами, если же он подчинен тамасу, то приводит к порокам, невежеству, отсутствию независимости и неумению осознать свое величие. Та же саттва при устранении обнаруженных ошибок освещает все вокруг, и так как она пронизана раджасом только в незначительной степени, то стремится к заслугам, знанию, независимости и величию. Эта же самая саттва с устранением последних остатков раджаса начинает основываться на самой себе (сварупапратиштхам), и не существует ничего, кроме понимания различия между саттвой и я (саттва-пуруша-аньтакхьятиматрам), ведущего к созерцанию кучи добродетелей (дхарма-мегха-дхьянопагамбхавати). Это называется дхармамегха, или тучей дхарм, так как оно наполнено дхармой, или истиной, и проливает блаженство низкого качества, в то время как сам человек греется в лучах вечного солнца истины, возвышающегося над всеми страстями и кармами. Созерцающие (дхьяйинах) называют это высшим интеллектом. Но энергия ума (читишакти) неизменна и не объединяется с объектами; она имеет объекты, представленные ей, и является совершенной и бесконечной, тогда как познание разграничения (вйвекакхьяти), сущностью которого является саттва, противоположно ей. Хотя это высший вид возможного познания, даже он должен быть подавлен [111] . Так читта, возмущаясь, также и этим сдерживает проникновение. В этом состоянии она имеет остаточные потенции (санскара)... Сабиджа-самадхи, которая в большей степени способствует пониманию, должна использоваться как ступень нирбиджа-самадхи. Так как в этом состоянии отсутствует осознание каких-либо объектов, оно называется также асанпраджнятах. Хотя некоторые остаточные потенции сохраняются, однако их корни подрезаются. Бходжа, однако, придерживается того мнения, что в совершенной асанпраджняте-самадхи все остаточные впечатления уничтожаются [112] . Вьяса и Вачаспати придерживаются того мнения, что в таком состоянии остаточные впечатления сохраняются [113] . Однако для окончательного спасения они должны устраняться, так как "Йога-сутра" говорит, что, когда даже подсознательные впечатления интуиции подавляются, так как все подавляется, йогин достигает нирбиджа-самадхи, или полного сосредоточения [114] .
110
"Tattvavaisaradi", I. 2.
111
Вьяса (I. 4) цитирует из Панчашакхи для этой цели: "Не само познание, но только разграничение является знанием". "Ekam eva darsanam khyatir eva darsanam".
112
"Bhojavrtti". I. 18.
113
Раджендра Лал Митра пишет: "Это противоречие может быть объяснено тем, что "Патанджала-бхашья" имела в виду размышление, от которого пробуждаются, тогда как Бходжа описывает конечное размышление, от которого нет пробуждения, так как он допускает, что на ранних стадиях бессознательного размышления сохраняются остатки, свойственные ему. Иогины допускают, что люди действительно пробуждаются от несознательного размышления, и то, что такое размышление часто практикуется и что в таких случаях санскары должны сохраняться в скрытом состоянии, должно быть восстановлено посредством соответствующих стимулов пробуждения. Трудно удовлетворительно описать, в каком положении концепции видит Патанджали свою точку зрения. На значение, в котором он употреблял слово "шеша", указывает то обстоятельство, что точка зрения Патанджали правильно интерпретируется в "Патанджала-бхашье" (Y.S., р. 23).
114
I. 51. Tasyapi nirodhe sarvanirodhannirbijah samadhih.
До того как мы достигаем стадии самадхи, наши усилия являются негативными стремлениями разграничить пурушу и пракрити. Когда это различение осознается, обнаруживается позитивная природа духа. Проявление природы духа, происходящее на его собственной основе, вне всякого смешения с пракрити, является высшей формой самадхи. В этой сверхсознательной самадхи провидец пребывает в самом себе [115] . Все возможности отождествления я с деятельностью читты исчезают [116] . Йога убеждена, что читта человека подобна жерновам. Если мы засыпаем в них пшеницу, они перемалывают ее в муку, если мы ничего не сыплем в них, жернова трутся до тех пор, пока не стачивают самих себя. Когда мы лишаем читту ее флуктуаций, ее деятельность прекращается и она приводится в состояние абсолютной пассивности. Мы тогда вступаем в состояние молчания, не нарушаемого непрерывным шумом внешнего мира. Читта становится несчастной, но я
115
I. 3.
116
I. 3-4.
"посредством йоги йога должна быть познана, и она начинает проявляться через самоё себя, и тот, кто глубоко верует в йогу, остается в ней навсегда" [117] .
Самадхи является состоянием, которого лишь немногие могут достигнуть и в котором почти никто не может пребывать длительное время, так как соблазны жизни разрушают ее. Поэтому говорят, что это конечное освобождение невозможно до тех пор, пока живет тело.
В том, что такое состояние экстаза встречается, не может быть сомнения. Платон рассматривал "это божественное безумие" как "источник величайшего блаженства, дарованного человеку". В такие моменты обнаруживается высшая интуиция. Моисей на горе Хориб слышал "я есмь" от вечного духа. Исайя воспринял таинство жизни в словах "свят, свят, свят". Св. Петр знал из видения улицы, что бог был богом всех народов и наций. О св. Павле сообщается, что он впал в исступление при своем обращении. Средневековые мистики говорят о видениях и всяких гласах божьих как о чем-то совершенно обычном. Среди современных поэтов Уордсворт и Теннисон ссылаются на состояние экстаза. Эти видения и голоса обычно представляются как явление бога, намеревающегося помочь борющемуся святому и придать ему силы в трудный час. Таким образом, для верящих в бога экстаз является другим названием для обожествления [118] . Йога, однако, не признает это мнение. Каждая душа потенциально божественна, и ее божественность проявляется тогда, когда природа, внешняя и внутренняя, находится под ее контролем [119] . Видения и гласы божьи рассматриваются в йоге как обнаружение творческого духа в человеке. О том, достоверны они или нет, нужно судить с помощью разума.
117
Yogena yogo inatavyo yogo yogat pravarte
Yo'pramattas tu yogena sa yoge ramate ciram (Y.В., III. 6).
118
"Состояние самопроизвольной деятельности, приписываемое Христу или богу, понимаемому как причина определялось великими христианскими мистиками как обожествление" (J. H. Leuba, Journal of Philosophy, XXI, p. 702).
119
См. освещающее (этот вопрос) предисловие Бернарда Шоу к "Святому Иоанну".
XIV. СВОБОДА
Свободой в йоге называется кайвалья, или абсолютная независимость. Это не простое отрицание, а вечная жизнь пуруши, освобожденного от оков пракрити. Он определяется как повторение качеств "гун". Во взглядах на отсутствие какой-либо цели у я или на энергию интеллекта, основанную на нем самом, он определяется как повторение качеств [120] . Пуруша существует в своей истинной форме (сварупа). Как и в других индуистских системах мысли, в йоге причиной всех желаний является незнание истинной природы вещей. Результатом подобного незнания является тело, его поддержкой – читта, а его объектом являются мирские наслаждения. До тех пор пока сохраняется авидья, индивид не может избавиться от своего бремени. Авидья может быть устранена разграничивающим познанием (вивекакхьяти) [121] . Когда индивид достигает знания, всякие ложные представления исчезают. Я очищается и не затрагивается состоянием читты. Гуны возвращаются к спокойствию, и я пребывает в своей собственной сущности [122] .
120
Purusarthasunyanam gunanam pratiprasavah kaivalyam svarupapratistha va citisaktir iti (Y.S., IV. 34).
121
Говорят, что познание имеет следующие семь стадий: 1. Вещь, которую следовало избежать, познана и, таким образом, не нуждается в познании заново. 2. Причины, по которым следовало избегать вещи, исчезли, и поэтому нет нужды в том, чтобы они исчезли снова. 3. Избавление постигается непосредственно сосредоточенностью ограничения (ниродхасамадхина). 4. Было создано средство избавления в форме разграничивающего отличия. Тогда как эти четыре пункта относятся к четырехкратному освобождению от внешних явлений (карьявимукти), другие три относятся к конечному освобождению (читтавимукти). Эти три пункта следующие: (1) власть буддхи кончается, (2) гуны приходят в состояние покоя, (3) я, порвавшее свою связь с гунами, освещается самим собой и ничем более и является безупречным и изолированным. Gunasambadhatltah svarupamatratrajyotir amalah kevali purusa iti (Y.В., II. 27).
122
III. 24--33.
Целью дживы является обособленность и независимость. Это несовместимо с человеческими отношениями в семейной жизни, обществе и т.п., а в связи с этим говорят, что йога представляет систему, противоречащую этике. Этические соображения не могут иметь места в системе, целью которой является разрушение всех уз, привязывающих индивида к миру [123] . С подобной критикой мы часто встречаемся. Только этический путь помогает нам достигнуть цели совершенства, хотя оно выводит нас за пределы добра и зла.
123
"Этическая цель и практика логически не вытекают из цели йоги, так как честность, дружелюбие к т.д. не имеют отношения к тому, кто ищет абсолютной обособленности и уединения. Сочетание стремления к моральным ценностям с желанием подавления личности является одной из нелепостей, которая выдает непоследовательность мысли, от чего страдает эта система" ("Journal of Philosophy", XVI. No. 8, р. 200).
Спасением является осознание истинной природы я, затемняемой многими несовершенствами. Мы можем избавиться от них только посредством усилий и дисциплиной ума и тела. Йога значительно ярче, чем другие системы, подчеркивает, что философия не может спасти нас. Мы нуждаемся не в изощренных исследованиях, а в контроле воли над нами. Мы должны подчинить внутренний порядок эмоций и страстей. Истинный философ выступает врачом души, тем человеком, который помогает нам спастись от оков желаний.
Йога допускает, что не все люди способны дисциплинировать свое тело так, как это требуется. Некоторым, называемым в современной психологии экстравертами, предписывается йога действия (крияйога), включающая аскетические занятия (тапас), изучение (свадхьяя) и преданность богу (ишварапранидхана) [124] . Тапас, или аскетизм, уничтожает загрязнения, смешанные с подсознательными впечатлениями, вытекающими из страстей и кармы. Психология йоги допускает, что, кроме сознающего разума, имеется бессознательная, но психически активная область и тапас имеет целью контроль над содержанием этой бессознательной области [125] .
124
II. 1.
125
То, что происходит вне пределов сознания, является символом игры сил, лежащих под ним. Последователи йоги исследуют в случае нервных расстройств и "одержимости" то, что обычно бывает в подсознании незатронутым и выходит на поверхность благодаря гипнотическому исступлению или какому-либо другому способу. Вера в подобное средство, напоминающая нам средства современных психоаналитиков, широко распространена в Индии.
Те йоги, которые достигают способности самдхи, приступают к уничтожению кармы, выступающей в трех видах: (1) в совершенных в прошлом делах, последствия которых начали проявляться в настоящей жизни (прарабдха), (2) в тех совершенных в прошлом делах, последствия которых должны искупаться в какой-то период будущей жизни, или в запасной (самчита) карме, и (3) в тех совершенных в настоящей жизни делах, которые требуют искупления в настоящей жизни или в какой-то период будущей жизни (асами). Последнее может быть преодолено посредством преданности богу или служения обществу. Готовые кармы истощаются в этой жизни, о неготовых же, которые осуществятся в будущей жизни, говорится, что йоги могут создавать всякие тела, необходимые для того, чтобы расплатиться со старыми долгами. Каждое из этих тел имеет собственную читту, или ум, называемый нирмана читтой, или искусственным умом. Искусственные тела с их читтами отличаются от обычных тел, так как они совершенно систематичны в своих действиях. Сознание йогинов контролирует эти различные автоматы. Как только автомат, который имеет свою судьбу и который должен истощить определенную порцию отложенной кармы, выполнит свою задачу, йогины устраняют свой контроль над ним и "человек" погибает внезапной смертью. В отличие от обычного ума переживания искусственного ума не оставляют после себя следов [126] .
126
IV. 4-5.