Индийская принцесса
Шрифт:
Он повернулся и в сопровождении Уильяма поднялся по лестнице наверх, где занял свою прежнюю позицию – с нее во время отсутствия Каваньяри вели непрерывный огонь два солдата эскорта, которые теперь отправились на крышу, чтобы присоединиться к группе разведчиков, стрелявших по занятым неприятелем домам к северу от территории миссии.
Другая, более многочисленная группа людей на крыше офицерского собрания перевела свое внимание на здания непосредственно за резиденцией, и Уолли, прибежавший проверить, как у них дела, и оценить обстановку, увидел с этой удобной для наблюдения позиции, что в своем недавнем предположении насчет пятнадцати минут он ошибся в сторону преувеличения. Мятежники
Слетев вниз по лестнице, Уолли собрал свежий отряд разведчиков, оторвал Рози от возни с раздробленной ногой Парас Рама – одним духом извинившись перед раненым и заверив, что не задержит доктора-сахиба надолго, – потом повернулся, пробежал через двор и поднялся по лестнице, чтобы позвать Уильяма и Каваньяри. Однако, увидев лицо своего начальника, передумал.
Его прежнее восхищение шефом ничуть не уменьшилось, но в первую очередь Уолли был солдатом и не собирался без необходимости подвергать своих людей опасности. Он нуждался в Уильяме, но категорически отказался брать с собой Каваньяри.
– Нет, прошу прощения, сэр, но и дураку понятно, что вы не в форме, а я не вправе так рисковать, – резко сказал Уолли. – Если вы свалитесь с ног от слабости, нам придется остановиться и поднять вас, в результате мы можем потерять нескольких ценных людей. Кроме того, солдатам ни к чему видеть, как вы падаете. Пойдем, Уильям, у нас времени не навалом…
Аш и Накшбанд-хан, а с ними несколько сотен афганцев явились свидетелями второй вылазки и, увидев только трех сахибов из четырех, сделали свои выводы. Враг, убежденный, что один из сахибов убит, сильно воодушевился, а Аш и сирдар (заметившие повязку на голове Каваньяри и понявшие, что он ранен) сильно встревожились, поскольку знали: смерть посланника может пагубно сказаться на моральном духе осажденного гарнизона.
Стороны снова по необходимости прекратили огонь, и разведчики снова оттеснили неприятеля с пустыря. Но на сей раз ценой двух убитых и четырех раненых, причем двоих из них тяжело.
– Мы не можем продолжать в том же духе, – вытирая пот с глаз, проговорил Рози, после того как приказал отнести носилки с ранеными в комнаты, оборудованные под госпиталь. – Ты понимаешь, что у нас уже свыше дюжины убитых и бог знает сколько раненых?
– Знаю. Но на каждого нашего убитого приходится по меньшей мере десять убитых врагов – если тебя это хоть немного утешит.
– Нисколько не утешит, ведь эти дьяволы численно превосходят нас в двадцать раз, а когда вернутся солдаты, убежавшие в лагеря за оружием, численное превосходство станет пятидесятикратным или стократным… Акча, Рахман Бакш, май аунга… [44] Слушай, Уолли, не пора ли попробовать отослать еще одно письмо этому мерзавцу эмиру?.. Акча, акча. Абби артер [45] .
Доктор торопливо ушел прочь, а Уолли отдал саблю своему носильщику Пир Бакшу и, взяв с собой хавилдара, направился к казармам – проверить, как обстоят дела у сипаев, ведущих огонь из-за парапетов, и посмотреть, можно ли повысить обороноспособность казарменного блока для отражения массовой атаки, которая неминуемо произойдет, если эмир не пришлет подмогу. Ответа на письмо, унесенное рассыльным Гхуламом Наби, так и не пришло, и теперь сэр Луи написал еще одно и отослал с одним из слуг-мусульман, который вызвался попробовать выйти с территории миссии через временно очищенный от противника Кулла-Фи-Аранджи, а оттуда добраться до
44
Все в порядке… я иду.
45
Уже иду.
– Держись южной стороны казарм и прячься за любыми укрытиями, какие только найдешь между ними и конюшнями, – наказал сэр Луи. – Джаваны будут отвлекать внимание противника массированным огнем, покуда ты не достигнешь стены. Да хранит тебя Бог.
Уильям велел ординарцу найти Уолли, сообщить о задуманном и попросить обеспечить заградительный огонь. Вскоре посыльный выскользнул из-за казарм под прикрытием огня и, перебежав через опасный открытый участок между ними и стеной Кулла-Фи-Аранджи, перелез через нее… и больше его не видели.
Вероятно, где-то между той низкой глинобитной стеной и дворцом его подстерегала судьба, которую Аллах от рождения предначертывает всем своим созданиям. А возможно, у него были друзья или родственники в Кабуле или еще где-нибудь в Афганистане и он предпочел укрыться у них, нежели выполнять поручение, сопряженное со столь ужасным риском. Известно было одно: письмо так и не достигло дворца, а сам посыльный бесследно исчез, точно песчинка, подхваченная осенним ветром.
В казармах Уолли и хавилдар Хасан с помощью полудюжины сипаев, нескольких саисов и нескольких слуг баррикадировали лестницы в толще стены, ведущие справа и слева от сводчатого прохода на длинные крыши, что тянулись по сторонам затянутого парусиновым навесом центрального двора. У них оставалась лишь одна лестница, расположенная в дальнем конце казарменного блока, у двери, выходящей на узкую улочку и резиденцию, но, по крайней мере, в случае массовой лобовой атаки людям на крыше не придется опасаться, что противник хлынет на крыши снизу, если установленную Уолли самодельную наружную дверь выломают.
Их позиция и без того была опасной, и Рози ошибался, предполагая, что Уолли не знает о размерах потерь, понесенных гарнизоном. Уолли не только знал, но также мысленно вычеркивал убитых и тяжелораненых одного за другим и производил перегруппировки своего малочисленного войска, в высшей степени разумно используя резервы личного состава и делая все возможное, чтобы не подвергнуть ненужному риску ни одного человека и не позволить людям впасть в уныние. У него самого боевой дух по-прежнему оставался на высоте, ибо вид знакомой бело-голубой вазы свидетельствовал, что Аш находится где-то поблизости, и он не сомневался, что друг не станет бездействовать.
Аш непременно позаботится о том, чтобы эмира известили об отчаянном положении британской миссии, даже если все министры и высокопоставленные чиновники афганского правительства полны решимости скрывать от него происходящее. Он добьется своего тем или иным способом, и помощь придет. Нужно только продержаться достаточно долго и не позволить противнику захватить территорию миссии…
– Шабаш, Хамзулла! Аб мазбут хат… Это остановило бы и полчища мидян, – сказал Уолли. – Теперь если бы еще…
Он умолк, прислушиваясь к новому звуку: низкому, медленно нарастающему гулу, который последние несколько минут звучал отдаленным фоном к треску выстрелов и воплям за северо-запад – ной чертой территории, но сейчас явно приближался. Только на сей раз не крики «дам-и-чарья», а воинственный клич мусульман – суннитов – «я-чарья» – раздавался все ближе и ближе, звучал все громче, все яростнее, так что даже прочные стены казарм стали сотрясаться от громового рева толпы, скандирующей слова пламенного призыва.