Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 1
Шрифт:
— Язва, среди нищих есть знакомые. Такие, кто отличается от других. Есть такие, кто явно не на своем месте?
— Кого там только нет. В основном кто сам жизнь в трубу спустил, игроки бывшие, выпивохи, озлобленные на весь мир. А бывает жизнь так скручивает. Старик один есть слепой. Говорят, что оценщик очень высокого уровня. Сам побирается, но умение свое не продает. Он вроде добрый, вроде помогает многим, но меня клюкой взгрел разик. Короче, странный немного.
— Старика приведи, пусть Буке покажется, а потом ко мне.
Бука встрепенулся, надулся
— Боря, из странных людей еще лекарь приходил, его из борделя поперли. Я ему надежду особую не давал, но и не отправил совсем. Так, на подумать. Только ему Груш пенделя отвесил.
— Стоп. Лекаря говоришь?
— Да это одно название только — лекарь. Из борделя говорю его выгнали. Он не умеет ничего, только придушенных поднимать.
— А вот с этого места подробней.
— Ну в таких заведениях есть комната для особых клиентов. Которые, как бы это помягче, придушиваться любят, во время этого самого. Веревку на шею наматывают и в момент… э… кульминации затягивают. И таких любителей много, это экстрим значит, модно и современно. Бывало, не подрассчитают чуть и сознание вон. А там же и не очухаться можно, а репутации заведения урон. Вот после такого случая специального лекаря завели — умеет без сознания кто — в чувство привесть. А больше он вообще ничего не умеет. Да и в чувство только кто недавно сомлел, минуту-другую. Ну какого нерадивого нам лекарь такой?
— Бука, тебе это важный урок. Твоя задача потенциал выявлять. В кадровых вопросах никакой Груш тебе не указ. Нужен нам такой человек или нет — пока окончательно решаю я. Пока ума не наберешься. За пендель извиниться. Немедленно найди и приведи.
…
На пороге показался мужичонка с козлиной бородкой. Ну точь-в-точь Тимофей, упокой Вечный ученик его душу. Помоложе только лет на двадцать и с глазами побитой собаки. Рубаха драная, рожа поцарапанная, один башмак просит каши, второй веревкой подвязан.
— Начнем, допро… собеседование. Бука, задавай вопросы, я если что поправлю.
— Кто такой, говори, и какого нерадивого припёрся? — начал Бука, раздуваясь как жаба через соломинку.
— Бука, тоньше надо, культурнее. Например, вот так:
— Представься, уважаемый, и назови причину, почему ты решил выбрать именно нашу банду?
Кандидат уставился бараньим взглядом, по лицу пошли красные пятна. Дохнуло потом и давно не стиранной одеждой.
— Херувимом меня кличут, ну так тута и нет другой банды, а ту эта — профессор. И я враз к вам. К вам все идут.
— Ну рассказывай, Херувим, образование какое, чего умеешь полезного.
— Ну так лекарь я, но не совсем доученный. Обстоятельства заставили покинуть учебное заведение, диплом получить чуть успел.
— Брешешь скотина, не так все было.
— Тоньше, Бука, интеллигентнее. Уважаемый, постарайтесь без излишних преувеличений. Цените чужое время и доброе отношение.
— Простите, чего-то я того. Ну, выгнали меня из академии, в аккурат две недели проучился. Вот только и запомнил чего — первую помощь при потере сознания. Ну и тренировал, когда возможно.
— За что выгнали? Улавливаешь, что желательно говорить правду?
— Дак это и не секрет вовсе. Проиграл в сатранг желание. Говорила мама — не садись с второкурсниками под интерес играть. Интерес у них оказался — вспомнить стыдно.
Долбанный сатранг, вся культурная жизнь вокруг него крутится. Мне мама, кстати, то же самое говорила. Мамы — они все такие.
— Расскажи про последнее место работы.
— Э-э-э, заведение «Незабудка». Чего там рассказывать то? Мадам Незабудка и девочки. Мадам Незабудка менялась часто, девочки одни и те же, где других взять то? Как доход падал, так Фома прошлую мадам пинком под зад в простые работницы, и новую из девочек выбирал. А девочки все трудятся. Уже по пятому кругу каждая мадамой была.
— Ладно, а из борделя за что поперли?
Херувим заерзал, будто по стулом развели огонь. Уши запылали.
— Да не поперли, я сам ушел. Карьерный рост остановился, перспективы никакой.
— Опять брешет, Боря, я его насквозь вижу. Подсматривал за девками поди, вот и попался на горячем.
— Ничего не подсматривал, — выпалил кандидат. — У меня работа такая, прямо за ширмой сидеть, успевать первую помощь оказывать. Я же не виноват, что бывает вижу то, что для чужих глаз не желательно.
Я прервал перепалку, хлопнув по столу.
— Все ясно с тобой. Сейчас тебе тестовое задание будет.
— Вот прямо сейчас? Это как-то?
Подхватил Буку за шею, придавливая где надо. Хорошо иметь помощников, которых соплей перешибить можно. Парень задрыгался, попытался схватить за руки, но как-то вяло, обреченно.
— Боря, за что, не над…
— Надо, Бука, спокойно, собеседование испортишь.
Бука закончил дёргаться и затих. Я уложил тело на пол, машинально проверяя пульс. Жить будет.
На лекаря, раззявившего рот, пришлось прикрикнуть:
— Чего уснул, показывай.
Херувим коснулся парня кончиками пальцев. Пятерню положил на лицо в разные точки. Доля секунды и Бука шумно вдохнул, завертел глазами и закашлялся.
— Это што, это што было?
— Это, Бука, тестирование соискателя на вакантную должность. Должность штатного лекаря у нас свободна?
— Э-э-э, какая должность?
— Херувим, сколько раз подряд так можешь?
— Пару десятков точно. Были одни упертые. Больше не пробовал. — оживился кандидат.
— Годится, а кровь останавливать пробовал?
— Нет, сколько не пытался — не получается, ни кровь, ни царапины даже.
— Боль уменьшать, тоже? А инфекции? Брешешь поди?
— Только это, что сказал, — плечи лекаря осунулись от нехорошего предчувствия, — Ну я правда не знаю, но вдруг, вдруг пригожусь. Постели стелить, белье стирать могу. Ну там ковры мести, за водой сходить…
Я хлопнул лекаря по спине, согнутой как вопросительный знак.
— Не густо… Ладно, не вешай нос. Первый этап собеседования ты прошел. Очень в банду надо? Бука, какое у нас второе испытание по программе?