Инферно

Браун Дэн

Тогда это свалится с моих плеч.

Затаив дыхание, он пустил запись.

Экран потемнел, потом кабинку наполнил тихий плеск воды. Камера начала двигаться в красноватой мгле подземной полости, и хотя шеф внешне никак не реагировал, Ноултон чувствовал, что он и недоумевает, и встревожен.

Камера перестала двигаться вперед и нацелилась вниз, на поверхность воды, затем погрузилась на метр или два и показала полированную титановую пластинку, привинченную ко дну.

В ЭТОМ МЕСТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬ

МИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА

Шеф

почти незаметно вздрогнул.

– Завтра, – прошептал он, взглянув на дату. – А знаем ли мы, где «это место»?

Ноултон помотал головой.

Камера переместилась налево и показала погруженный в воду пластиковый мешок со студенистым желтовато-коричневым содержимым.

– Что это, черт побери? – Шеф придвинул кресло и вглядывался в слегка волнующийся пузырь, похожий на воздушный шарик, привязанный ко дну.

Фильм продолжался; в кабинке повисла напряженная тишина. Вскоре экран потемнел, на стене пещеры появилась странная тень с птичьим носом и завела туманную речь:

Я Тень…

Загнанный под землю, я вынужден обращаться к миру из ее глубин, из мрачной пещеры, где плещут кроваво-красные воды озера, не отражающего светил.

Но это мой рай… идеальная утроба для моего хрупкого детища.

Инферно.

Шеф повернулся к Ноултону:

– Инферно?

Тот пожал плечами.

– Я же говорю: от этого мороз по коже.

Шеф напряженно вглядывался в экран.

Носатая тень продолжала говорить еще несколько минут; она говорила о моровых язвах, о необходимой чистке населения, о собственной грядущей славе, войне с невежественными врагами, чинившими бесконечные препятствия, и о горстке верных последователей, которые понимают, что только решительными действиями можно спасти планету.

Из-за чего идет война, Ноултон не знал, но с самого утра задавался вопросом: правильную ли сторону занял в ней Консорциум? Голос продолжал:

Я выковал орудие спасения, но наградой за мои труды – не лавры и не фанфары, а угрозы меня убить.

Смерти я не страшусь… ибо смерть превращает провидца в мученика… воплощает благородные идеи в мощные движения.

Иисус, Сократ, Мартин Лютер Кинг.

Скоро я стану с ними в один ряд.

Шедевр, который я создал, – творение самого Бога… Того, кто одарил меня умом, вооружил знаниями и вдохнул мужество, необходимое для того, чтоб выковать такое орудие.

И день уже близок.

Инферно спит рядом со мной и скоро вырвется из водного чрева… под пристальным взором хтонического чудища и всех его фурий.

При всей доблести моих деяний я, как и вы, не чужд Греху. И я повинен в самом черном из семи – в этом соблазне одиноких, которого столь немногим удалось избежать.

Гордыня.

Записав это послание, я уступил его черной тяге, страстному желанию оповестить мир о моем создании.

Пусть знает мир.

Человечество должно знать источник своего спасения… имя того, кто навеки запечатал зияющую пасть ада.

С каждым часом исход все определеннее. Математика, неумолимая, как закон всемирного тяготения, не признает сделок. То же экспоненциальное умножение жизни, которое почти убило человеческий род, теперь спасет его. Красота живого организма –

будь он благом или злом – в том, что он подчиняется велению Божьему, единому для всех.

Плодитесь и умножайтесь.

И я пустил огонь… навстречу огню.

– Довольно.

Ноултон едва расслышал голос шефа.

– Сэр?

– Остановите видео.

Ноултон поставил на паузу.

– Сэр, самая страшная часть – как раз конец записи.

– Я увидел достаточно. – У шефа был больной вид. Он несколько раз прошелся по кабинке и вдруг повернулся к Ноултону. – Мы должны связаться с ФС-2080.

Ноултон задумался: тут были определенные сложности. ФС-2080 было кодовым именем одного из самых надежных агентов шефа во внешнем мире – именно он рекомендовал Консорциуму Зобриста как клиента. В эту минуту шеф, несомненно, клял себя за то, что положился на мнение ФС-2080; работа с Бертраном Зобристом внесла хаос в тонко отлаженную структуру Консорциума.

Первопричина этого кризиса – ФС-2080.

Все удлиняющаяся цепь тяжелых неудач, связанных с Зобристом, вызывала уже опасения за судьбу не только Консорциума, но, возможно… всего человечества.

– Необходимо выяснить истинные намерения Зобриста, – сказал шеф. – Я хочу точно знать, что он там разработал и реальна ли эта угроза.

Ноултон знал, что если кто и может ответить на эти вопросы, то только ФС-2080. Кто мог лучше знать Бертрана Зобриста? А Консорциуму пора нарушить протокол и выяснить, какого рода безумное предприятие поддерживал он по неведению весь последний год.

Ноултон обдумывал возможные последствия прямого обращения к ФС-2080. Само восстановление прямого контакта было чревато определенным риском.

– Сэр, если мы свяжемся с ФС-2080, – сказал он, – нам придется проявить в вопросах некоторую деликатность.

В глазах шефа вспыхнул гнев. Он вынул мобильный телефон.

– Нам теперь не до деликатностей.

Сидя с двумя спутниками в отдельном купе «Фреччардженто», человек в галстуке с «огурцами» и стильных очках изо всех сил старался не чесать сыпь, зудевшую все сильнее. Боль в груди тоже как будто усилилась.

Когда поезд наконец вырвался из туннеля, он посмотрел на Лэнгдона – тот, видимо, пребывал в глубоком раздумье и только сейчас открыл глаза. Сиена, сидевшая рядом с ним, посмотрела на мобильный телефон, который лежал на столе без дела: в туннеле сигнала, естественно, не было.

Она хотела продолжить поиски в Интернете, но не успела даже протянуть к телефону руку, как он завибрировал и отрывисто забибикал.

Узнав звонок, Феррис сразу схватил телефон, взглянул на осветившийся экран и встал.

– Извините, – сказал он, постаравшись скрыть удивление. – Мать прихварывает. Надо ответить.

Сиена и Лэнгдон понимающе кивнули, а он быстро вышел в проход и направился к ближайшему туалету.

Там он запер дверь и принял звонок.

– Алло?

В телефоне прозвучал мрачный голос:

– Говорит шеф.

Глава 65

Туалет во «Фреччардженто» был не больше, чем в авиалайнере – только-только повернуться. Феррис закончил разговор с шефом и опустил телефон в карман.