Инфицированные
Шрифт:
Белая рубашка напарника в области живота вся пропиталась кровью. Лезвие тесака проникло очень глубоко, разрезав кишечник. Дью приходилось видеть подобные раны, и больших надежд на положительный исход они не внушали.
– Потерпи, Мэл, прошу тебя, – шептал Дью. – Вспомни Шамику и Джерома, и тебе сразу полегчает. Ты ведь не можешь оставить семью…
Он держал Малколма за горячую влажную руку, покрытую волдырями от ожогов.
Воздух разрезал визг шин. Рядом остановилось несколько автомобилей «Шевроле». Десяток людей в громоздких костюмах химзащиты выскочили на дорогу, покрытую снежной грязью. Вооруженные компактными пистолет-пулеметами FN-P90 [2] ,
2
Пистолет-пулемет бельгийской фирмы FN Herstal.
– Видишь, приятель? – прохрипел Дью. Он поднес губы к самому уху Малколма. – Мэл! Кавалерия уже здесь; ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в больнице. Только потерпи немного, дружок.
Малколм издал глухой стон. Его голос больше походил на шепот.
– Тот… кретин… сдох?
– Придурок отправился прямиком куда следует, – ответил Дью. – Три пули в сердце, и все дела.
Малколм издал хрип, сплюнув на снег густую черную кровь. Мужчины в спецкостюмах аккуратно подняли его и побежали к одному из автомобилей.
Дью смотрел за тем, как солдаты погрузили в другой автомобиль дымящийся труп Брубейкера. Остальные помогли обессилевшему Дью добраться до последней машины. Он уселся, услышал стук закрываемой дверцы, потом слабое шипение, когда в автомобиле включили герметизацию салона. Любые неожиданные утечки позволят впустить дополнительный воздух на случай, если Дью заражен спорами неизвестной болезни. Он спрашивал себя, надо ли его будет помещать в воздушный шлюз, а потом подвергать непрерывному осмотру в течение нескольких дней, – вдруг проявятся какие-нибудь неизвестные симптомы. Впрочем, сейчас на это наплевать, лишь бы Малколму помогли. Если Малколм умрет, Дью себе не простит. Никогда.
Менее чем через минуту после прибытия джипы рванули по улице, оставив горящий дом позади.
3
Один маленький шаг…
Проделав неизвестный путь за неизвестное время, очередная порция семян падала из атмосферы, словно микроскопический снег, разлетаясь в стороны от малейшего дуновения ветра. И так волна за волной. Самые последние волны были ближе всех к успеху, но все-таки не образовали ту необходимую критическую массу, которая требовалась для выполнения поставленной задачи. Произошли изменения, и были выпущены новые семена. Грядущий успех оставался лишь делом времени.
Большая часть семян хорошо переносила падение, однако настоящее испытание ожидало впереди. Миллиарды погибали при контакте с водой или низкими температурами. Часть семян выживала при приземлении, но местные условия зачастую оказывались непригодными для развития. Незначительное количество попадало туда, куда нужно, однако ветра сметали эти семена прочь, не давая прорасти.
И лишь ничтожное, микроскопическое количество семян обретало условия, идеальные для последующего роста.
Меньше, чем крупицы пыли, эти семена осторожно занимали свои места. Жесткие микрофиламенты с окончаниями в виде застежек-«липучек» помогали друг другу быстро закрепляться на поверхности. После спонтанного приземления начинались гонки со временем. Семена сталкивались с почти невозможной задачей обретения автономности и вели битву за выживание, которая начиналась для них в крошечных арахнидах.
По сути, это были
Клещи «хозяина» проживали короткую жизнь, питаясь кожей и никогда не покидая его тела. В своем беспрестанном и безумном пожирании некоторые из клещей наталкивались на семена, которые выглядели подозрительно похожими на кусочки человеческой кожи. Клещи, не раздумывая, поглощали их; это был еще один питательный глоток на бесконечном и обильном банкете из мертвой плоти.
Пищеварительная система клещей усиленно трудилась над ломкой внешней оболочки семян. Ферменты, именуемые в медицине протеазами и ответственные за переработку белков, постепенно разъедали мембрану. Мембрана оказывалась надорванной в нескольких местах, но не растворялась полностью. Все еще невредимые, семена проходили через пищеварительный тракт клещей.
Вот где, собственно, все и начиналось – в микроскопической кучке клещевых испражнений.
Семенам необходима была определенная засоленность и влажность среды, что невольно обеспечивалось кожей организма-носителя. Подобные условия активизировали рецепторные клетки, тем самым подготавливая семена к росту. Но перед началом интенсивного развития должны были соблюдаться и другие условия.
В рецепте роста главным ингредиентом являлся кислород. За время своего продолжительного падения герметичная оболочка семян предотвращала попадание внутрь любых газов и их контакт с содержимым, которое – в случае его биологического происхождения – можно было бы назвать эмбрионом. Пищеварительная система клещей-демодексов разрушала защитную внешнюю оболочку семян, обеспечивая доступ кислорода. Рецепторные клетки автоматически оценивали создавшиеся условия, реагируя в изысканной и замысловатой биохимической пляске, которая воспринималась как предполетный контрольный перечень.
Уровень кислорода? – Проверить.
Уровень минерализации? – Проверить.
Уровень влажности? – Проверить.
Температура? – Проверить.
Миллиарды микроскопических семян проделали длинный-предлинный путь. Миллионы пережили первоначальное падение, и лишь тысячам посчастливилось попасть в пригодную для произрастания среду. Сотни сумели обрести конкретный организм-носитель. Всего несколько десятков достигли голой кожи, а некоторые погибли, завершив путь в экскрементах насекомых. В общей сложности проросли лишь девять семян.
Далее наступила фаза интенсивного роста. Клетки делились посредством митоза, и каждые несколько минут их число удваивалось, поглощая энергию и извлекая строительные элементы из пищи, запасенной внутри семян. Живучесть рассады зависела от скорости: необходимо было погрузить корни во влажную среду и выработать защиту в условиях, грозящих вскоре стать неблагоприятными. Семенам не требовались листья – нужен был лишь главный корень, который в растительных эмбрионах называется радикулой, или «корешком». Эти радикулы являлись «линией жизни» семян, средством, за счет которого они могли соединиться с новой для них средой.