Информационное обеспечение принятия решения

Полборн Рон

Набор подобной информации продолжает увеличиваться и, благодаря кажущейся рациональности и комфортности сохранения, становится как бы «складом» данных о ситуации, к которому можно обратиться в любое время для поиска ответов на возникающие вопросы. Дело в том, что такая информация не была каким-то образом обработана и в памяти субъекта приобретают качества факта действительности, хотя таковой конечно же не является. Такой ее делает память субъекта, который «очищает» такой «факт» от контекста, в котором он был когда-то воспринят. И в ситуации некоторой неопределенности память услужливо предлагает эти «факты» субъекту для использования.

Постепенно такая информация формирует зависимость субъекта, существенным и негативным образом влияя на выбор им тех или иных реактивных действий. Всякие предложения со стороны ближайшего окружения изменить отношение

к такой информации, воспринимается субъектом как не рациональное. Он начинает считать такую «фактическую» информацию фактором риска, увеличивающим возможность совершать ошибки в выборе поведенческого реагирования.

И действительно, когда-то количество и значимость подобного накопления становится реальной причиной совершаемых поведенческих ошибок и вынуждает субъекта приступить к обработке этой информации. К этому обязывает и максимальная неопределенность, сложившаяся из-за непонимания того, как следует реагировать на продолжающую развиваться ситуацию.

Ситуация S-4 – ситуация обработки – производство собственной информации в контексте восстановления определенности.

Развитие проблемной ситуации происходит в том числе и в результате взаимодействия поступающих сведений и уже накопленной информации. Это взаимодействие становится причиной весьма специфичной информационной зависимости, которая способствует формированию неопределенности существования. В ее основе осознание необходимости привести в соответствие, примирить поступающие сведения с имеющимися представлениями и ценностями. Без такого согласования субъект не может принять решение, т.к. любой из его вариантов будет внутренне противоречив и привносить в действия субъекта разность в их направлении и целеполагании. При этом главной сложностью такой зависимости становится фактическая блокировка производства субъектом необходимой для принятия решения информации, когда его основные усилия будут направлены на поиск компромисса между различными блоками информации.

Соотнесение информаций и достижение внутренней согласованности воспринимается субъектом как возвращение определенности и устранение зависимости. А формирующийся единый блок информации в конечном итоге становится основанием для принятия решения.

Ситуация S-5 – ситуация принятия решения – минимальной неопределенности. Накопление информации сопровождается постоянным изменением своей зависимости от нее. Возрастает неопределенность, выражающаяся в нерешительности, не уверенности в правильности своего поведения, в непоследовательности и постоянном стремлении получить обратную информацию с оценкой происходящего. И она поступает в виде советов, рекомендаций, авторитетного мнения и т.п., «ближнего круга». Но особую, регулирующую значимость нормы и правила, традиции и идеологические установки социума, которые зачастую становятся основными информационными ориентирами принятия решения. Именно социум в первую очередь определяет, как надо и что надо, зачем надо и почему надо на данном этапе принятия решения.

В этом контексте оказывается, что зависимость субъекта связана не просто с наличием или отсутствием информации, а с ее содержанием и степенью ее воздействия на принимаемые им решения. Так, например, в окружении субъекта может появиться авторитет, мнение которого может восприниматься не столько как новая информация, сколько как истина, которой надо следовать. Подобный авторитет не только способен «сообщать» данные по любому вопросу. Его мнение, ничем не доказанное, воспринимается как руководство к действию. И оно может стать самым комфортным и надежным вариантом информационного обеспечения. Стоит только признать его носителем истины. Любопытно, что такой авторитет не рассматривается как какой-то носитель информационной зависимости. Однако, в действительности, он таковым и является. Более того, авторитет «несет» в себе комфорт подобной информационной зависимости, и он бывает настолько значим, что субъект оказывается неспособным к какому-либо критическому отношению к предлагаемым рекомендациям, а принимаемые в соответствии с ними ошибочные решения целиком и полностью оправдываются господством случайности, стечением обстоятельств и т.п. «Ах, боже мой! Что станет говорить Княгиня Марья Алексевна!»

А.С.Грибоедов;

«What will Mrs. Grundy say? Что скажет миссис Грэнди?»

Т. Мортон

…

Информационная значимость связана и с авторитетом собственного опыта, который, как кажется субъекту, подтверждает истинность накопленной информации. В данном случае мы наблюдаем интересное явление – взаимосвязь и взаимопроникновение опыта субъекта и его отношения (оценки) к нему. Опыт предлагает комфорт наработанных стереотипов реагирования, эффективность отработанных моделей информационного обеспечения и устойчивые воспоминания от принятых когда-то решений. Причем, вне зависимости от достигнутых результатов принятых и реализованных решений (успех/неудача), субъект склонен считать свой опыт абсолютной значимостью. А такую оценку он принимает за истину, т.к. опыт – это то, что действительно было, и было у субъекта, и было совершено им самим и уже поэтому не может не быть истиной. В результате, такая оценка опыта может превращаться в абсолютную доминанту для зависимого поведения, а принимаемые на основании опыта решения становятся «абсолютно истинными».

Все это и формирует информационную зависимость от накопленного опыта, способную любую позитивную результативность действий субъекта предлагать в качестве собственной заслуги, в то время, как она, чаще всего, является результатом случайности, связанной не с информационным обеспечением и принятием решения, а с тем или иным стечением обстоятельств. При этом информационные социальные связи субъекта еще более усиливают значимость накопленного опыта, тем более когда социум обращает внимание субъекта на этот опыт, предлагая считать его основанием для будущих решений.

Но, в действительности, опыт обманывает, создавая иллюзию благополучия, безопасности и комфорта. Более того, обращение к опыту, как к источнику информации для принятия решений, при всей, казалось бы, его комфортности, сопровождается тревогой, панической атакой, стрессом, агрессией. Возможность подобных негативных психологических состояний связана с тем, что наработанные, привычные информационные технологии, почти всегда «приспособлены» к конкретным проблемным ситуациям и в новых ситуациях «вдруг» оказываются не способными к эффективному функционированию. Субъект, как ему кажется, стал «жертвой обмана» со стороны информации, которой он доверял, и которая когда-то доказала свою эффективность. В этом состоянии он испытывает заторможенность, сопровождаемую эмоциональными вспышками и даже агрессией. Он вынужден искать новую информацию и ощущает зависимость от этой необходимости.

…

Кажется, бессмысленно отрицать информационную зависимость субъекта, тем более при принятии им решения. Она выражается в:

– уверенности субъекта – без информации он не сможет принять решение, разрушить неопределенность и восстановить определенность;

– решение, которое принимает субъект, основано на той информации, которую он произвел, в результате ее производства с помощью интерпретации воспринимаемых сведений о проблеме;

– информация о достигнутых от реализации принятого решения результатах «возвращается» субъекту и включается в его информационную базу для новых решений;

– только с помощью произведенной информации субъект способен обосновать – оправдать – объяснить принимаемое решение и свое реактивное поведение.

…

…О подготовке Германии к войне с нами к середине июня скопилось довольно много сведений. Разумеется, обо всем этом докладывалось Сталину, но он относился к этим сведениям с преувеличенной осторожностью. 21 июня мне позвонили из Киевского округа: «К пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель. Он утверждает, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления и что война начнется утром 22 июня». … Одна из важных причин состоит в том, что Сталин был убежден: войну удастся оттянуть, удастся закончить перестройку и оснащение армии. Он опасался, что наши действия будут предлогом для нападения.…Судить о моменте, сложившемся перед войной, надо с учетом сложной международной обстановки того времени. Многое было неясным. Англия и Франция вели двойную игру. Они всеми силами толкали Гитлера на восток. Опасаться разного рода провокаций были все основания. Но, конечно, осторожность оказалась чрезмерной. И мы, военные, вероятно, не всё сделали, чтобы убедить Сталина в неизбежности близкого столкновения. …Война ожидалась уже с 18 июня, все необходимые приказы (в количестве 47 штук) были разосланы к вечеру этого дня. … В ночь на 19-е июня волна сообщений разведки всех уровней перегрела аппараты Генштаба и Кремля. Г.Жуков