Информация и человек
Шрифт:
Возникает естественный вопрос: почему же мозг человека, если уж он такой совершенный, не может считать и запоминать как компьютер? Как это ни покажется странным, но наш мозг вполне способен производить громоздкие арифметические вычисления и запоминать огромные массивы информации. Но на сознательном уровне эти способности не доступны. Это проявляется лишь при каких-то особых обстоятельствах, например, в состоянии гипноза или при некоторых психических заболеваниях. Почему же эти способности не доступны сознанию? Скорее всего потому, что они каким-то образом могут мешать основному достоинству мозга – способности к творческому мышлению. К сожалению, объективно оценить степень вреда или пользы этих особенностей (способность к сложным арифметическим вычислениям и запоминанию больших массивов формализованной информации) весьма
Скажем так: «общая» приспособленность к обработке самой разнообразной информации у человеческого мозга несравненно выше, чем у компьютера. Вообще-то, и сам компьютер является не чем иным, как инструментом, используемым в качестве одного из окольных путей осуществления недоступных сознанию действий – быстро оперировать с большими числами, хранить большие объёмы формализованной информации и осуществлять быстрый поиск нужных данных. И создан этот «окольный путь», опять-таки, благодаря способности мозга к творческому мышлению.
Нельзя также забывать, что мозг способен решать задачи, не имея полных исходных данных. Попросту говоря, человек может «догадаться», «предположить», «поверить-не поверить», «увидеть аналогию», «исходить из имеющегося опыта» и т.д. И эта способность мозга решать задачи с приблизительными или вовсе отсутствующими исходными данными является чрезвычайно удивительной и исключительно важной способностью, позволяющей человеку вообще существовать в этом мире. Ну, а когда требуется произвести какие-то конкретные действия над конкретными данными, поддающимися оцифровке, то человек для облегчения достижения цели использует компьютер. Другими словами, компьютер – это всего-навсего инструмент, который облегчает сознательные действия человека, но никак не заменяет их. Кувалдой можно нанести удар гораздо более сильный, чем удар кулаком, но никому не приходит в голову утверждать, что кувалда сильнее человека, такое сравнение явно неуместно.
Следует обратить внимание и ещё на один очень важный момент. Информация, как это было показано выше, понятие субъективное. А используя выражение «обработка информации», зачастую имеют в виду что-то объективно данное, какую-то информацию вообще, но таковой, строго говоря, не существует. Это понятие всегда условно, и невозможно сколько-нибудь объективно сравнивать степень совершенства обработки информации применительно к разным объектам.
2
Говоря об общих преимуществах обработки информации посредством творческого мышления, мы как-то не затронули вопрос о преимуществах, обуславливаемых неоднократно упоминавшейся способностью мозга мгновенно объединять множество различных информационных признаков в одно целое. А действительно ли эта особенность является, как мы сказали, «главной»? Какую роль она играет в жизни человека помимо мгновенного распознавания визуальных образов, как мы рассматривали в приведённых примерах? Именно этому вопросу посвящена следующая глава.
Немного о глобальной задаче
1
В вышерассмотренном примере про самолёт мы видели, что его реакция на порывы ветра (а также другие воздействия, если таковые имеются), отклоняющие его от заданного курса, состоит в том, чтобы каждый раз снова возвращаться на нужный курс. А для чего это делается? Естественно, для того, чтобы самолёт долетел до нужного пункта назначения. То есть, сама по себе реакция самолёта на отдельно взятое воздействие является решением промежуточной, «локальной» задачи.
Но в данном примере речь шла о самолёте, объекте неодушевлённом. Что конструкторы задумали, то он и делает. А есть ли какая-нибудь «глобальная задача» у живых существ? Очевидно, есть. Все инстинкты любого живого существа подчинены одной задаче – выживанию. И самый сильный инстинкт любого живого организма это инстинкт самосохранения. Оно и понятно: каждое живое существо вынуждено заботиться, прежде всего, о сохранении своей жизни, иначе все остальные инстинкты попросту теряют смысл. И любая реакция живых организмов на самые различные воздействия это лишь решение части глобальной задачи – самосохранения. Образно говоря, для любого живого существа, как и для рассматриваемого ранее самолёта, необходимо благополучно попасть из пункта А в пункт Б. И все многочисленные реакции на внешние воздействия в той или иной степени вносят вклад в решение именно этой задачи.
Здесь, правда, возникает естественный вопрос: а что означает для живого существа в глобальном смысле «благополучно попасть из пункта А в пункт Б»? Пункт А – это момент рождения, а конечный пункт Б это что, момент смерти? Значит, выживать надо, чтобы благополучно умереть? Стоит ли тогда вообще рождаться?
Этот вопрос, возможно, и правомерен, но слишком уж он отвлечённо-философский. Если же рассматривать данную проблему более приземлённо, то нельзя не обратить внимания на тот простой факт, что смерть в любом живом организме запрограммирована исключительно биологически, но никак не психологически. Жить хочется не только в молодом, цветущем возрасте, но и в глубокой старости, когда вроде бы и жить уже незачем. Биологическая старость и последующая смерть даны живым существам вопреки их воле и желанию, они как бы навязаны извне. Добровольно уходят из жизни только в каких-нибудь явно ненормальных обстоятельствах, когда само это слово – «добровольно» – можно применить с очень большой долей условности. А вожделенный «пункт Б» с точки зрения психики находится где-то в бесконечном далеке от точки смерти. И задача психики – всеми возможными и невозможными способами обеспечить организму достижение этого самого «пункта Б» – точки абсолютной безопасности.
***
Интересно, что именно истовое стремление человеческой психики попасть в «пункт Б» иногда порождает в сознании прямо противоположное мнение. Нередко можно столкнуться с утверждением, что каждый человек бессознательно стремится к смерти (другой вариант: в человеке «заложен» инстинкт смерти). Такого рода умозаключения порождаются, очевидно, из-за того, что смерть в восприятии сознания иногда рассматривается как переход в какое-то состояние, в котором человеку абсолютно ничто не угрожает. Или, говоря словами английского писателя Батлера, «умереть – значит прекратить умирать». На этот нюанс в самой разной форме указывали многие, в частности, философ и писатель Древнего Рима Сенека: «Смерть – разрешение и конец всех скорбей, предел, за который не переступают наши горести». То есть человек инстинктивно стремится не к смерти как таковой, а к состоянию, в котором нет места никаким невзгодам и опасностям. И утверждение о «заложенном» в человеке инстинкте смерти полностью идентично известной шутке про то, что лучшим средством от головной боли является гильотина.
С другой стороны, если «смерть – разрешение и конец всех скорбей», то чем же это не «пункт Б», к которому стремится психика? Отличие здесь в том, что смерть – это не какие-то условия, в которых может находиться человек, не какое-то его состояние, а его полное отсутствие. А «пункт Б» – это как раз определённые условия (пусть и реально не достижимые), в которые стремится поместить человека его психика. И мнимое «желание» смерти объясняется вовсе не стремлением покончить с жизнью, а напротив, страстным желанием «прекратить умирать». Об этом писал, в частности В. Г. Белинский: «Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа».