Информатор
Шрифт:
Она ощупала тело убитого, пытаясь найти ключи от наручников.
— Как, черт возьми, тебе это удалось? — спросила она, так и не найдя ключ.
— Я много чего умею, иначе не смог бы выжить, — ответил он со злобной ухмылкой. — Спасибо, что отвлекла внимание. Однако пора!
Она прильнула к обрыву и, цепляясь руками и ногами за что придется, начала боком пробираться вперед, стараясь не потерять равновесия и не сорваться вниз. Бейярд с закинутым за спину автоматом не отставал и держался рядом. Вскоре тишину нарушили встревоженные голоса, и Монро, выбравшись
Упираясь локтями в рыхлую почву, они забирались все дальше в чашу. Монро примерно представляла, где они находятся, однако, оказавшись достаточно далеко от берега, откуда их уже наверняка не было видно, она откатилась в сторону и знаком показала Бейярду, чтобы тот полз первым и показывал дорогу. И тут прямо над головой послышалось характерное шипение габонской гадюки. Монро замерла на месте, а потом осторожно отползла назад. После укуса этой ядовитой твари смерть наступала через пятнадцать минут, а до ближайшего очага цивилизации было довольно далеко.
Сзади послышалась автоматная очередь, и снова наступила тишина. Они продвигались вперед, постоянно замирая и прислушиваясь. Если солдаты и пустились в преследование по обрыву, то они не заметили места, где беглецы забрались в чашу: звуки погони слышались в других направлениях. Снова послышалась автоматная очередь, причем намного дальше, чем предыдущая, а голосов уже не было слышно.
Они проползли в полной тишине еще какое-то время, а затем продолжили путь уже на ногах, страдая в основном от жажды.
В сезон дождей их лица, волосы, одежда уже были бы покрыты слоем вездесущей красной глины, вызывающей резь и глазах и раздражение кожи. Но та же глина служила бы отличной маскировкой и могла защитить кожу от укусов насекомых. Дождь превратил бы глину в жижу с множеством луж, и это решило бы проблему утоления жажды. Но сезон дождей уже был позади.
Они добрались до гостевого домика под самое утро, когда кругом еще царила ночная мгла, а джунгли замерли в ожидании начала нового дня. Последний километр они шли по разбитой дороге, держась поближе к обочине, чтобы в случае опасности успеть скрыться в чаще. Им удалось обойти стороной обычный блокпост с одетыми кое-как солдатами — некоторые из них были пьяны, а остальные пребывали в полудреме. Других военных они не встретили.
Светила полная луна, и, когда они добрались до кухни с водой, то просто умирали от жажды. Они припали к крану и начали пить большими жадными глотками: вода стекала по лицам, оставляя грязные разводы, похожие на боевую раскраску. Когда Монро уже больше не могла сделать ни одного глотка, она начала искать какую-нибудь скрепку или кусок проволоки,
Бейярд вышел в спальню, вернулся уже без наручников и вложил Монро ключ в ладонь. Она разомкнула наручники.
— Спасибо, — с едва заметной улыбкой проговорила она и мгновенным движением замкнула наручники у него на запястьях; выхватив из-за пояса пистолет, направила на него.
Глава 15
Бейярд на мгновение лишился дара речи, и даже в темноте было видно, как он изумлен.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Его сдавленный голос указывал на то, что он действительно в шоке.
— Я не хочу тебя убивать, — пояснила Монро, — но готова вышибить тебе мозги, если придется. — Она ногой подвинула ему стул. — Садись!
Он послушно сел, но не из страха, а от непонимания и желания разобраться в ситуации. Она вытащила из кармана фонарь-карандаш, направила луч ему в правый глаз и встала перед ним на безопасном расстоянии.
— Считаю тебя личной и главной угрозой, — заявила она. — Я устала, голодна и вне себя от бешенства, так что не испытывай мое терпение. Мне нужны правдивые ответы, даже если ты считаешь, что они мне не понравятся. У меня совсем мало времени, поэтому ложь, недомолвки и полуправда закончатся твоей смертью.
Бейярд прикрыл веко от слепящего луча и повернул голову.
— Я никогда не говорил тебе неправды.
— Ты не говорил мне всей правды, — возразила она. — Ты принимаешь меня за идиотку?
Она выждала паузу, позволив тишине заполнить комнату, внимательно глядя при этом в его глаза и изучая выражение лица напарника, надеясь заметить в нем признаки неискренности.
— Когда ты последний раз разговаривал с Бонифацием?
Уголки губ Бейярда дрогнули, и он отвернулся, но потом глубоко вздохнул и через мгновение снова посмотрел ей в глаза. Ее подозрения усилились.
— Если речь идет об Акамбе, то я ничего не могу сказать!
— Отвечай на вопрос, черт тебя побери!
— Около двух недель назад.
— Он сказал тебе, что я направляюсь в Малабо.
Его бравада сменилась неловкостью, и после многозначительной паузы он признался:
— Да.
— Он дал тебе фотографии, верно? Ты послал людей следить за мной.
Последовал еще один глубокий вздох.
— Да.
— А потом ты велел чем-то накачать меня, сплавить в океан — и концы в воду.
— Нет!
Напряжение в его дрогнувшем голосе выдало правду — она подняла оружие, будто намереваясь выстрелить.
— Ты лжешь!
— Ванесса, клянусь! К тому, что с тобой произошло в лодке, я не причастен! Бонифаций мне сообщил, что сработал для тебя документы и что ты направляешься в Малабо. Сначала я разозлился и хотел отомстить. А потом решил узнать, какой ты стала, зачем приехала, чем занимаешься. Я боялся встречаться лично, потому что не знал, как поведу себя, и я начал за тобой следить.