Информатор
Шрифт:
Шепард молча провел его к лифту мимо стеклянной стены ресторана «Гринхаус». Кадмор приехал, чтобы взглянуть наконец на осведомителя, которого они с Шепардом обсуждали весь месяц.
Шепард попросил Кадмора об этой встрече несколько дней назад. Сотрудничество со свидетелем разладилось, и агент не знал, чему верить. Когда Уайтекер сообщил о консультациях с юристом, Шепард испугался, что Уайтекер будет действовать и говорить под диктовку законника. А теперь он заподозрил, что никакого законника не существует. Какой юрист позволит своему клиенту встречаться с агентом ФБР в одиночку?
Шепард решил, что
Кадмор прошел вслед за Шепардом в номер, где уже был Везеролл.
– Когда ждать Уайтекера? – спросил Кадмор, кладя свой кейс на стол.
– Должен вот-вот подъехать, – ответил Шепард.
Спустя несколько минут в дверь постучали. Впустив Уайтекера, Шепард представил его прокурору. Кадмора поразила молодость Уайтекера – тот был похож скорее на ученого, чем на высшего руководителя крупной компании. Кадмор пригласил гостя присаживаться.
– Сегодня мы просто посмотрим друг на друга и расскажем, отчего поступаем так, а не иначе, – сказал Кадмор. – Так мы выйдем на нужный уровень доверия, и вы сможете задать мне вопросы, которые у вас возникнут, когда мы вместе начнем вырабатывать соглашение о сотрудничестве.
Затем Кадмор спросил Уайтекера, не беспокоит ли его что-нибудь.
– Ну, я, естественно, беспокоюсь о себе, о семье, о нашем доме, – ответил Уайтекер. – Мы только что купили дом – раньше в нем жил Дуэйн Андреас, – и он обходится недешево.
Всего несколько дней назад, прибавил Уайтекер, ему дали прибавку в сто тысяч долларов и опцион еще на сорок тысяч, поэтому ему не хотелось бы рисковать всем этим.
Кадмор не верил своим ушам. Уайтекер явно не вполне понимал свое положение. Каким бы риск ни был, у него не было выбора.
– Поймите, никаких гарантий мы не даем. Вы сами поставили себя в такое положение, единственный логичный путь из которого – сотрудничество с нами. Вы не сможете отмахнуться и уйти.
Уайтекер выпрямился и промолчал.
– Если вы откажетесь сотрудничать, то может выйти так, что вы станете обвиняемым, – предупредил его Кадмор.
– В чем меня могут обвинить, если мы больше не занимаемся фиксированием цен? – возразил Уайтекер. – Я же говорил Брайану.
– Уголовное преследование может быть возбуждено не только в связи с фиксированием цен, – мягко втолковывал ему Кадмор. – Вы рассказали нам очень много. По сути дела, вы сообщили нам столько противоречивых фактов, что все они не могут быть правдой одновременно. А обманывать агентов ФБР – серьезное преступление, подпадающее под статью о так называемой фелонии, [41] и наказание за него – тюремное заключение сроком до пяти лет и солидный штраф.
41
В законодательстве США – категория
Кадмор выдержал паузу.
– Поймите, – продолжил он, – уголовное дело будет возбуждено так или иначе, и меня не интересует, против кого – против вас или против ваших коллег, занимающихся фиксированием цен. И в том, и в другом случае основания для возбуждения дела есть. Не имея достаточных оснований, я за дело не берусь.
Глаза Уайтекера за стеклами очков моргнули.
– Ладно, – пробормотал он.
Кадмор взглянул на кейс, в котором лежал заготовленный текст соглашения, но решил, что доставать его пока рано. Пусть Уайтекер сначала осмыслит происходящее.
– Теперь о самом соглашении, – сказал Кадмор. – Я много лет назад составил стандартный образец и неизменно пользуюсь им. Условия всегда одни и те же и предлагаются только один раз.
– Это соглашение будет гарантировать мою неприкосновенность? – спросил Уайтекер.
– Оно не дает гарантий. Мы ничего не обещаем, потому что это подорвало бы ваш статус свидетеля, и вас обязательно спросят об этом, когда вызовут в суд для дачи показаний. Наши отношения строятся на доверии.
Уайтекер продолжал задавать вопросы, Кадмор отвечал, все больше недоумевая. Уайтекер говорил так бесстрастно, будто его лично все это не касалось.
– Суть дела проста: сотрудничай или будешь обвиняемым, – резюмировал Кадмор. – Посоветуйтесь с адвокатом, чтобы убедиться, что все так и есть, и сделайте правильный выбор.
Кадмор поднялся. Он устал, ему хотелось домой.
– Сообщите агентам, когда вы захотите встретиться снова, чтобы подписать соглашение, – сказал он.
Кадмор пожал руку Уайтекеру. Шепард проводил его до дверей. Прокурор обернулся к агенту.
– Держите меня в курсе, – сказал он вполголоса.{98}
1 декабря Шепард услышал в трубке голос Ричарда Рейзинга и сразу включил магнитофон. Он звонил Рейзингу еще утром, но не застал его, и только сейчас, несколько часов спустя, от главного юридического советника АДМ раздался ответный звонок.
Шепард спросил, не изменилась ли позиция компании по делу Фудзивары и по-прежнему ли они не желают сотрудничать с ФБР. Бюро собиралось продолжать расследование вопреки сопротивлению руководства АДМ, и Шепард ожидал, что Рейзинг будет отмалчиваться. Но оказалось, что АДМ дает задний ход и делает вид, что никакого сопротивления не было.
– Не помню, чтобы мы отказывались от сотрудничества, – сказал Рейзинг, не ведая о том, что у агентов имеется сделанная несколько недель назад аудиозапись, где он заявляет Кевину Корру именно это. – Мы неоднократно сотрудничали с ФБР в прошлом и делаем это и в данном случае.
И Рейзинг перечислил условия. Уайтекера беспокоить нельзя. Все вопросы, которые возникнут у ФБР, следует решать через Шевирона.
– Андреас не хочет угрозы благополучию руководства АДМ и их семей. Мы просим вас оставить Уайтекера в покое именно поэтому. Расследование – не его дело. У вас своя работа, у нас своя. Вы следите за соблюдением закона, а в наши обязанности это не входит.