Ингвар
Шрифт:
— Ничего не имею против, лэры. С чего начнем? Трофеев пустоши или с «наследства» Конклава?
— Пожалуй, со второго, а самое «вкусное» оставим на последок, — улыбнувшись, сказал оценщик и все присутствующие его поддержали.
— Инг, и рассказывай, рассказывай! — нетерпеливо добавил полуальв.
Как-то я слышал, мол, «язык, он без костей и болеть не может». Не верьте! Может, еще как может! Особенно, если не останавливаясь рассказывать о своих приключениях с вечера и до утра, отвечать на миллион вопросов и при этом еще и торговаться за каждую безделицу, что ИскИн «Авроры» определил как «не имеющую особой ценности». Самое неприятное, что все, что я предложил Академии, и на самом деле не имеет для меня никакого значения и я мог бы легко все это добро просто
На следующий день, уже ближе к обеду, покидая мой дом, и Лансо тен Ригас, и Гвидо тен Шарос, и гном Волдус из Клана Каменного Неба, и даже Золтон тен Дениц были довольны и по-своему счастливы. Пожалуй, только лишь лэрд Грокхом не выражал восторга результатами наших переговоров. Ну, оно и понятно, какому казначею понравится, что вверенные ему сокровища уходят к кому попало. И я думаю, что еще долго, очень долго Лансо будет периодически икаться и он услышит немало «добрых» слов в свой адрес и в адрес своей честности.
Провожая подзадержавшихся гостей, я думал только об одном, что наконец-то отдохну и смогу в спокойной обстановке обдумать новую и неожиданную информацию. Вот только не тут-то было. Такое впечатление, что уход деканов и части администрации Академии послужил спусковым крючком, словно прорвало плотину. Не прошло и пяти минут, как я закрыл двери, а у порога уже кто-то стоит и настойчиво требует его принять. Делать нечего, натянув на физиономию приветливую улыбку иду открывать. И понеслось…
Знакомые и незнакомые разумные, наследники и представители, пожалуй, всех более-менее значимых аристократических Родов и Семей Империи почему-то искренне считают, что я прямо-таки обязан рассказать им где я был, что делал и что принес. При всем при этом большинство из них даже и не пыталось скрыть своего ко мне отношения, точнее полное неприятие меня как равного, но ни один не забыл высказать мне свое «взаимовыгодное» предложение, предложить покровительство, а некоторые особо одаренные так вообще чуть-ли не в приказном порядке предлагали мне принять вассалитет. Не знаю, чего мне стоило не сорваться и не начать выкидывать всех этих «ходоков» через окна и двери, да еще и с «нанесением повреждений, не совместимых с жизнью», наверное, только моя «врожденная интеллигентность и добрый нрав». К счастью, какое-никакое чувство такта и основы этикета местным аристократишкам были не чужды, поэтому с наступлением вечера поток «ходоков» снизился, а потом и вовсе иссяк.
Вот только в след за высокородными мой дом начали «осаждать» совсем иные представители двуногих разумных. Ну, по крайней мере этих я вполне могу понять, для них опоздать, значит, потереть немалые деньги. Этими посетителями были представители магических и околомагических Гильдий и Цехов, посыльные от некоторых деканов и преподавателей Академии, от крупных лавок, торгующих всевозможными амулетами, зельями и их составляющими. К сожалению, со всеми этими разумными была одна общая беда, они не знали, что у меня есть, а следовательно и не знали, что я могу им предложить и что у меня спрашивать.
Вот тут-то я и обрадовался прозорливости Гвидо тен Шарос, который перед самым уходом сказал мне, что в случае необходимости и затруднений я могу воспользоваться четвертым торговым павильоном факультета, дескать, в настоящее время он все равно пустует. Знал, знал старый полуальв, что возникнут у меня эти самые проблемы, вот и подсуетился. И я ничуть не сомневаюсь, что как только он узнает, что я воспользовался его предложением, то половина студентов Академии будут ходить ко мне «на экскурсии». В принципе, я его понимаю, всегда лучше и легче обучать на «живом» примере, нежели только по книгам и описаниям. Да и студентам-старшекурсникам, преподавателям и академическим амулетостроителям, алхимикам и зельеварам будет намного проще приобрести все им необходимое.
Говорят, что «счастливые часов не наблюдают», так вот я могу добавить, что и разумные, занятые делом, их тоже не очень-то наблюдают. И свидетельством тому могут послужить все те, кто наконец-то покинул мой дом, когда уже давно перевалило за полночь. Я думал, что на этом все, что я наконец-то, отдохну. Ага! Размечтался, наивный земной вьюнош! Всего-то двадцать минут дали мне передохнуть, а потом ИскИн сообщил, что у входа меня дожидается очередной «гость». Если сказать, что я был зол, это значит вообще ничего не сказать, я был в ярости! Но… вся моя злость моментально куда-то улетучилась, стоило мне только увидеть, кто именно меня ждет.
— А вечер-то перестает быть томным… — удивленно сказал я.
Да и было чему удивиться, несмотря на тяжелый плащ и глубокий капюшон не узнать гостью, точнее не опознать угловатую подростковую фигуру альвийки, было несложно. Я уже знал причину разрухи в нашем жилом квартале, это результат, скажем так, «народного гнева», когда студенты и сотрудники Академии узнали, что альвы сотворили с Карсом — столицей Империи, территория Академии стала вдруг и резко очень неприятным местом для всех без исключения альвов и на ее территории развернулись самые настоящие боевые действия, в результате которых все, как я считал, альвы были уничтожены. И если честно, то мне их искренне жаль, ведь эти девушки и редкие парни никаким боком не имеют отношения к гибели столицы и Императорской Семьи.
Долго раздумывать, что именно привело это недоразумение к моим дверям, я не стал, не дай боги увидит кто девчонку, да ее же просто порвут на куски. Поэтому я поспешил впустить альвийку в дом, не думаю, что она каким-то образом может стать для меня угрозой, но защитный амулет я активировал, да и ИскИн получил команду «бдеть и не допущать». Вот только ушастенькая и не подумала воспользоваться моим гостеприимством, не представившись и даже не откинув капюшона, что считается верхом бестактности, она произнесла всего одну фразу, которая сразу поставила все на свои места.
— Лэр Инг Вар, герцог Альваро тен Галисон очнулся, но его состояние критическое. К сожалению, мы ничем не можем ему помочь. Ему сообщили, что вы вернулись и он хочет немедленно вас видеть. Если вам это интересно, если вы посчитаете это возможным, то вам нужно прибыть на факультет Целительства и Лекарского Дела в Академическую клинику, — сообщив мне новости, альвийка очень быстро скрылась в темноте ночи.
Не знаю, вполне может быть, что при любых других условиях я, скорее всего, дождался бы утра и только потом пошел бы на встречу с ректором. Вот только я прекрасно помню слова Золтона, что ректор все еще жив только благодаря моим друзьям. Сразу я как-то пропустил мимо ушей это его заявление, а вот сейчас что-то мне подсказывает, что сделал я это зря и над ними нависла нешуточная угроза. А значит, надо поторопиться и выяснить у первого, так сказать, лица, в чем же там дело.
Через полчаса я уже шел широкими коридорами Академической клиники. Ночь. Тишина. Только изредка то за одной дверью, то за другой послышится тихий стон или скрежет зубов, это кто-то из многочисленных раненных, размещенных в клинике, вновь переживает во сне перипетии боя, в котором получил рану. Я уже прошел два этажа, но так и не нашел ректора, когда из-за очередной двери чуть ли не сбив меня с ног вылетела еще одна, а может быть, и та же самая ушастая пигалица.
— Лэр, что вы тут делаете? Посещения ночью запрещены, приходите днем!