Инициал Спящего
Шрифт:
— Я сказал «в крайнем случае»! Короче. Давайте завтра займемся отработкой тактики. Только полезем не на нашу Арену, чтобы не палиться, а на Поля боя. Туда идет призыв со всего Диса. так что у нас будет возможность спокойно обкататься РХ/Р-тимплей в самых разных ситуациях.
— А куда? — подал голос Инфект.
— Чтобы не толпиться, предлагаю погонять десять на десять, — сказал Краулер. — Как насчет «Захвата флага», народ? Алекс?
— Хорошо, — кивнул я. — Только при одном условии...
— Каком? — насторожился Краулер.
— Завтра
Глава 25. Поле боя
Класс по здоровью был обязательным, а посему мисс Калинович или попросту Лену, как она просила себя называть, знал каждый старшеклассник нашей школы. И неистово ею восхищался.
Не только потому, что именно от нее, по предположению директората, мы узнавали детали интимной жизни, но и потому, что длинноногая стройная Лена была сногсшибательно красива. Злые (как правило, девчачьи) языки твердили, что внешность учительницы — результат комплексной пластики, но даже если так, никто из нас не видел в этом ничего худого. В общем, наверное, поэтому мы хорошо учились в ее классе, и мне очень запомнилась одна фраза.
Сон — важная составляющая развития и восстановления организма, так нам рассказывала мисс Калинович. Во сне мы растем, во сне обновляются клетки, а мозг стирает неважную информацию, структурирует оставшуюся и дефрагментирует содержимое. Последствия последнего мы видим в своих грезах, кои мисс Калинович назвала отражением действительности.
Вот только для меня там отражалась не действительность, а виртуальность. И мозг, видимо, выдавал то, что собирался стирать: иглоколов, личинок в теле, их движение под кожей... Кошмар с разрывом грудной клетки напомнил VR-ремейк старого фильма о Чужих. Проснувшись под утро, я долго себя ощупывал, чтобы убедиться в том, что это был только сон.
У кровати встрепенулся Эйты. Котопес почувствовал мое настроение и лизнул ладонь. Я потрепал его за ухом и, не убирая руку с лобастой морды, снова провалился в сон.
Через мгновение меня снова разбудили — вначале будильник, затем, когда я его отключил и снова уснул, мама.
За завтраком я клевал носом. Мама заявила, что нарочно заходила проверить, когда я лег спать, и осталась чертовски недовольна тем, что в два часа ночи моя постель пустовала, зато вирткапсула была полна интрагеля. И если продолжится в том же духе, сказала она, то... мама много чего сказала, но смысл свелся к тому, что все будет скверно. Папа ее поддержал.
В дороге я поставил флаер на автопилот, чтобы вздремнуть. В школе попытался урвать хоть немного сна на переменах, и даже танцующий на руках Малик не сумел меня оживить. Честно говоря, все соклановцы были примерно в таком же состоянии,
— Мы сейчас не «Пробужденные», а почти спящие, — скаламбурил Бомбовоз, широким зевком сворачивая челюсть.
На одной из перемен ко мне неожиданно приблизилась Ева. Даже в далекой от фривольности школьной форме она выглядела убойно — Тим, проходящий мимо, не смог отвести глаз и врезался в директора школы.
Ева никак не реагировала на такой повышенный интерес — то ли привыкла, то ли не замечала. Вообще, повела она себя намного увереннее, чем раньше, и это выразилось в прямом — без всяких вступлений — вопросе:
— Привет, Алекс! Скоро новогодний бал. Пойдешь со мной?
— Э... Бал?
Мысли заметались: а когда там Новый год? какое число? идти на бал или не терять время? с Евой? или с Тиссой?
Видимо, это не ускользнуло от внимания Евы, и озвучивать ответ не понадобилось.
— Понятно, — кивнула она. — Окей.
О’Салливан упорхнула к группе ожидавших ее девчонок, что-то им сказала, и те заулыбались, одаривая меня взглядами, полными презрения. Мелькнула мысль, что Ева становится популярной. Я вспомнил, как нерешительно она предлагала посмотреть вместе материалы Марсианской экспедиции чуть больше месяца назад... Мы оба с того времени изменились.
По домам спящие-пробужденные летели в одном флаере. Парни рассказывали о Полях боя и объясняли, что это нечто совсем другое, нежели привычные для меня бои против мобов.
— Очень важно знать способности классов, против которых сражаешься, — добавил Бомбовоз. — Но сколько ни учи, пока не проведешь сотню боев против того же друида или шамана, не сообразишь, чего и когда от него ждать. Поэтому внимательно слушай команды Эда.
В который раз посетовав на дороговизну амулетов связи, он вдруг посерьезнел:
— На Арене без связи делать нечего. На пять амулетов нам нужно пятьдесят тысяч, не меньше. Если не успеем нафармить, давайте продавать кольцо.
Дома, пообедав с родителями, я свалился в кровать и отдал голосовую команду домашнему помощнику. Многие их персонифицировали, давая внешность, имена и голоса знакомых или кинозвезд. У Эда, например, домом управлял виртуальный образ его погибшей мамы, а сказки сестренке рассказывались голосом отца. Но мои родители оставили стандартные настройки и бесполое имя «О».
— О, ночной режим.
Окна потемнели, потеряв прозрачность. Помощник установил в комнате комфортную температуру, а кровать перестроилась в спящий режим — разложилась и выдвинула подушки.
— О, режим сна. Разбуди в шесть...
***
Аванпост войск Содружества размещался на рубеже Окрестностей Тристада и речных земель мурлоков. Вольному Тристаду они не подчинялись, но обозначали присутствие — только там находился стационарный портал, откуда, в случае угрозы, хлынут передовые отряды армии.