Injectio платины 2
Шрифт:
Платина, достаточно близко знакомая с «царём зверей», не находила в статуях никакого сходства с этими большими, гривастыми кошками. Но местные ваятели видели их именно так. Во всяком случае, монашка уверяла свою молодую спутницу, что это львы и есть.
Вчера, когда они наконец добрались до Букасо, стоял жуткий, по местным меркам, холод и, наверное, поэтому им попадалось так мало людей. Сегодня заметно потеплело, и, ещё приближаясь к перекрёстку, Ия услышала негромкий гомон.
— Позвольте пройти вперёд, госпожа Сабуро, — неожиданно
— Проходи, — покладисто согласилась девушка. — Только не убеги ненароком.
— Как можно, госпожа? — делано смутилась собеседница. — Старшая госпожа приказала мне заботиться о вас.
Скоро Платина убедилась, что спутница знает, о чём говорит. Не то чтобы люди теснились, словно в метро в час пик или даже в субботний вечер на Арбате, но по сравнению со вчерашним днём, казалось, будто улица буквально запружена народом. Но, скорее всего, дело в том, что за последние пару месяцев Ия просто отвыкла от подобного многолюдства.
Горожане, в основном прилично одетые простолюдины, среди которых нет-нет да и мелькали яркие, шёлковые халаты дворян, либо чинно прохаживались, либо теснились у дверей всё ещё открытых лавок.
Девушка с любопытством оглядывалась по сторонам, одновременно стараясь не упустить из вида свою проводницу.
Та целеустремлённо двигалась вперёд, отвечая на поклоны изредка попадающихся женщин, судя по внешнему виду, не принадлежавших к благородному сословию.
Ширина улицы вряд ли достигала десяти метров. Тянувшиеся сплошной линией одноэтажные дома и домики по большей части имели весьма затрапезный вид. Хотя среди них попалось несколько новых и даже одно двухэтажное здание с торговой точкой внизу.
Заметив впереди разрыв в непрерывном ряду строений, никак не походивший на примыкавшую сбоку улицу, Ия вытянула шею, стараясь получше его рассмотреть, и споткнулась, угодив ногой в выбоину среди криво уложенной мостовой.
Стопу обожгло холодом от наполнявшей колдобину каши из снега и воды, а от падения не в меру любопытную девицу спас шагавший позади юный слуга, успевший схватить её за локоть.
— Спасибо, — машинально поблагодарила Платина и, выпрямившись, с облегчением поняла, что нога, к счастью, особо не пострадала. Во всяком случае, она может идти дальше, не испытывая никаких неудобств.
— Вы бы побереглись, госпожа, — потупив взор, пробормотал явно сильно смущённый парнишка. — Здесь ям много.
— Что случилось, госпожа? — видимо, услышав их разговор, остановилась служанка.
— В яму ступила, — поморщилась Ия, выругавшись про себя. — «Чуть ногу не подвернула. Раззявила хлебало».
— Ноги не промочили, госпожа? — продолжила расспрашивать Угара.
— Немножко, — буркнула девушка.
— Надо носки поменять! — встрепенулась собеседница.
— Ну не здесь же?! — возмутилась Платина. — Люди кругом.
— Конечно,
Теперь Ия уже меньше таращилась по сторонам, а больше старалась глядеть себе под ноги, опасаясь попасть в очередную колдобину.
А разрыв в линии домов оказался огороженной низеньким заборчиком площадкой с несколькими квадратными столиками, вкопанными в землю прямо под открытым небом, и спрятанным в глубине дворика низеньким строением, где под навесом кипели котлы, распространяя вокруг дразнящие запахи варёного риса, мяса, соевого соуса, чеснока, уксуса и ещё каких-то пряных приправ.
Сначала девушке показалось, что городские дома совершенно не похожи на те, что ей приходилось видеть в вымерших деревнях. Но присмотревшись, она обратила внимание на то, что большая часть построек и там, и здесь приподнята над землёй на каменных или деревянных столбиках.
В правой туфле неприятно хлюпало, пальцы замерзали всё сильнее, поэтому Платина очень обрадовалась, когда проводница свернула на соседнюю улочку и, пройдя два десятка шагов, остановилась у упиравшегося в закрытую дверь трапа из толстых, грубо отёсанных плах.
Смахнув с них снег, служанка проговорила не терпящим возражения тоном:
— Садитесь, госпожа.
Потом повернулась к спутнику.
— Поставь корзину.
Когда паренёк исполнил её распоряжение, Угара сняла плетёную крышку и быстро нашла чистые носки с высокими «голенищами» из числа подаренных супругой начальника уезда.
Ие не хотелось, чтобы её разувала чужая тётка, поэтому она хотела снять обувь сама, но служанка подавила сей порыв на корню, заявив:
— Сидите, госпожа. Я сама всё сделаю. За этим меня и послала с вами старшая госпожа.
Присев на корточки, служанка обнажила ей обе ноги, протёрла оставшимся сухим старым носком внутренность сырой туфли и помогла обуться.
— Спасибо, Угара, — поблагодарила девушка, поднимаясь.
— Это мой долг, госпожа Сабуро, — с самым серьёзным видом поклонилась женщина.
Пока они возились с переобуванием, мимо прошло человек пять, но никто не обратил на них никакого внимания.
На этой улице лавок оказалось гораздо меньше, да и те уже не работали. Видимо, поэтому служанка вновь заняла место правее и чуть впереди Платины.
Минут через десять Ия с сопровождающими подошла к широким воротам, возле которых в железной корзине жарко пылали дрова, согревая двух протягивавших к огню руки мужчин в чёрных штанах и такого же цвета куртках, перепоясанных белыми кушаками. Рядом поблёскивали широкими наконечниками приставленные к сложенному из камней столбу длинные копья.
На перекрывавшей ворота массивной балке, защищённой от непогоды припорошенной снегом черепицей, выделялась белая, подсвеченная снизу пламенем костра надпись «Канцелярия управления уезда Букасо-но-Хайдаро».