Injectio платины 2
Шрифт:
Платина последовала навстречу старушке.
— Вам что-нибудь нужно, госпожа Сабуро? — суховато поинтересовалась та.
— Ничего, госпожа Андо, — поклонилась гостья. — Просто я устала сидеть. Ноги затекли. Сейчас немного пройдусь и начну вновь переписывать книгу мудрости Есионо Тонго.
— Вы уже запомнили что-нибудь из «Наставлений»? — спросила хозяйка дома.
— О да, госпожа Андо, — подтвердила Платина и, прикрыв глаза, попыталась максимально точно процитировать особенно поразившее её высказывание: «Женщина должна пройти через чувство позора и проглатывать обиды даже тогда, когда
4
Подлинный древнекитайский текст
— Хотя вы немного перепутали слова, у вас очень хорошая память, госпожа Сабуро, — поощрительно улыбнулась собеседница и добавила, сурово сведя брови к переносице: — Надеюсь, вы понимаете, что речь здесь идёт о людям благородных, а не о простолюдинах или рабах?
— Разумеется, госпожа Андо, — заверила Ия. — Книга же написана для благородных женщин, а значит, в ней имеются ввиду только дворяне.
— Правильно, — важно кивнула наставница, направляясь к уборной.
«Нет, мне очень повезло, — думала девушка, торопливо шагая к павильону. — Если бы не монашка, то, не зная местного языка и обычаев, я бы точно опять в рабство попала. Аж мурашки по коже. Как там в книжках про попаданцев? Рояль в кустах! Ох, спасибо тому, кто его там поставил!»
Вдруг её ноздрей коснулся знакомый, пряный аромат. Принюхавшись, она обернулась в сторону кухонного навеса, от которого, кажется, пахнуло корицей? Нет, показалось.
Едва Платина вошла в павильон, служанка бодро вскочила с табурета.
— Продолжим, Угара? — предложила Ия.
— Как прикажете, госпожа, — смиренно поклонилась женщина, взяв со столика книгу с торчавшей вместо закладки синей шёлковой ленточкой.
Когда язык у служанки вновь начал заплетаться, девушка отложила кисточку в сторону. Она тоже очень устала и с удовольствием предложила чтице отдохнуть.
— Слушаюсь, госпожа, — с довольным видом поклонилась служанка и предложила, аккуратно закрывая книгу: — Быть может, принести чаю?
— Неси, — кивнула подопечная. — И себе чашку захвати.
— Не смею, госпожа, — смиренно потупилась собеседница.
— Считай, что я тебе приказала, — усмехнулась девушка. — А если не хочешь сидеть, то пей стоя. У тебя же, наверное, всё в горле пересохло.
— Немножко, госпожа, — несмело улыбнулась Угара.
— Ну так неси чай, сейчас попьём, — предложила Платина.
— Да, госпожа, — поклонилась собеседница. — Я сейчас.
Однако отсутствовала служанка довольно долго, а когда пришла, принялась многословно извиняться за задержку, сетуя на отсутствие на кухне горячей воды.
Исполняя приказ, она поставила на поднос две чашки: одну из белого фарфора, расписанного причудливыми цветами, а вторую из обычной, коричневой керамики.
Наполнив их кипятком из маленького чайника с торчавшей в сторону ручкой, женщина отошла к завешанной двери, давая
— Скажи, Угара, ты давно служишь в доме господина Сабуро? — спросила Ия, потягиваясь и разминая затёкшие от долгого сидения мышцы.
— Всю жизнь, госпожа, — поклонилась собеседница. — Родители меня продали господину в семь лет. Сначала я на кухне помогала. Потом меня взяла к себе старая госпожа — мать господина Бано Сабуро. Она меня и научила читать и писать. А когда господин женился, я стала заботиться о его супруге.
— Почему же тебя продали? — заинтересовалась девушка.
— Мой отец был бедный лавочник, госпожа, — медленно заговорила служанка. — А Вечное небо послало ему пять дочерей. Он не мог дать всем им достойное приданое и продал меня господину Сабуро, за что я ему буду вечно благодарна.
— А у тебя семья есть? — продолжила расспрашивать Платина.
— Я принадлежу семье господина Бано Сабуро, госпожа, — чуть вскинула брови женщина.
Сообразив, что вновь «сморозила» что-то неподобающее, Ия приподняла крышечку на чашке.
— Вроде заварился, — проговорила она, глядя на распустившиеся в воде листочки. — Угощайся.
— Спасибо, госпожа, — поклонившись, собеседница осторожно взяла керамическую кружку и вновь отступила к двери.
— Ну, а муж у тебя есть? — так и не справившись с любопытством, спросила девушка. — Дети?
— Нет, госпожа, — лицо Угары посуровело, и вся она как будто подобралась, замкнулась, словно задёргивая чуть приоткрывшую её душу штору. — Мой долг — служить старшей госпоже Азумо Сабуро и её семье.
Хмыкнув, Платина сделала маленький глоток. А ничего так, вкусно. Вот только после подобного ответа задавать вопросы уже не имело смысла. Всё равно будет отвечать так, как положено по местным обычаям и понятиям, а значит, почти наверняка соврёт.
Они молча допили чай, после чего Ия вновь прогулялась вокруг прудика, давая возможность Угаре хотя бы немного отдохнуть.
До сумерек девушка переписала ещё несколько страниц, а когда в павильоне стемнело, так что строчки начали расплываться перед глазами, пришла Енджи и пригласила её на ужин.
Всё повторилась с унылым однообразием. Ученице казалось, что она выполняет все движения именно так, как показывала наставница. Однако той всё равно не нравилось, как гостья кланяется и садится.
Пришлось вновь повторять всё по нескольку раз да ещё и под недовольное ворчание хозяйки дома.
К столу подали варёную рыбу, и старушка взялась учить Платину правильно разделывать её двумя трёхзубыми вилками.
Пока она одолевала тяжкую науку этикета, Угара не только поменяла в жаровне угли, согрела постель, но и принесла воду для омовения.
Следующие три дня походили на первый, как однояйцевые близнецы. Правила этикета, отработка движений, переписывание «Наставлений».
На четвёртый к обеду подали варёную курицу, которую гостье пришлось разделывать под чутким руководством хозяйки дома с помощью всё тех же двух вилок. Неизвестно, сколько времени варилась несчастная птичка, но мясо от костей отслаивалось легко, так что в общем и целом Ия справилась с поставленной задачей, умудрившись посадить всего лишь несколько пятен на подол и рукава.