Injectio платины 2
Шрифт:
— Хотите сделать карьеру? — спросила Платина, начиная понимать, зачем этот богатый парень подался в чиновники.
— Да, — гордо, даже с каким-то непонятным вызовом подтвердил молодой человек. — Я надеюсь дослужиться до высокой должности и прославить свой род.
«А у него нешуточные амбиции», — с невольным уважением подумала Ия.
Впереди показалось трое мужчин, и она замолчала, лихорадочно обдумывая, что бы ещё спросить, пока они добираются до улицы Тучки и Дождя?
— Я слышал, вы болели петсорой? — опередил
— А ещё что вы обо мне слышали? — вопросом на вопрос ответила девушка, бросив настороженный взгляд на приближавшихся прохожих.
Одежда выдавала в них простолюдинов, а, судя по громким голосам и заливистому смеху, они где-то очень неплохо провели время и теперь пробирались ближе к дому.
— По городу ходят самые разные слухи, — усмехнулся барон, которого, кажется, нисколько не волновала шагавшая навстречу развесёлая компания. — И мне очень интересно, какие из них окажутся правдой?
— Я действительно болела петсорой, — подтвердила Платина. Ей совсем не хотелось обманывать этого симпатичного парня, но время для откровений с ним ещё не пришло. Поэтому она без каких-либо колебаний выдала ему ту версию своей жизни, которую разработал начальник уезда со своей сестрой. — И выжила милостью Вечного неба, но потеряла память.
— Так вы ничего о себе не помните? — вскинул густые брови молодой человек, как ни в чём не бывало двигаясь на пьяную троицу.
— Воспоминания начали возвращаться, — туманно высказалась Ия. — Только медленно и несвязно. Просто какие-то картинки.
Когда они подошли вплотную к встречным простолюдинам, те торопливо отступили в сторону и замерли в почтительном поклоне.
Скользнув по ним равнодушным взглядом, собеседник заметил:
— Когда вымирают целые города, потеря памяти — не такая уж и большая плата за жизнь.
— Я понимаю это, господин Хваро, — поспешно согласилась девушка, стараясь держаться поближе к спутнику, от которого, как ей казалось, веяло спокойствием и надёжностью. — Только сейчас о своём прошлом я знаю больше с чужих слов.
— Кто же вам рассказал? — искоса глянул на неё барон. — Госпожа Амадо Сабуро?
— Вы и это знаете? — делано удивилась Платина, не без удовлетворения понимая, что он действительно не поленился собрать всю доступную ему информацию о дальней родственнице начальника уезда.
— Слухи, — пожал плечами собеседник. — В городе много судачат о том, как монахиня чудесным образом спасла молодую девушку сначала от демонов петсоры, а потом от страшных призраков. Говорят даже, что на госпожу Амадо Сабуро снизошла особая благодать богини милосердия Голи. Неужели всё так и есть?
— Не знаю, как насчёт богини, господин Хваро, — не смогла удержаться от лёгкой иронии Ия. — Но в общих чертах да. Только госпожа Сабуро тоже болела петсорой. Хотя и не так тяжело, как я.
— Тогда это воистину чудо, — задумчиво проговорил молодой человек, замедляя
— Ничего не могу сказать, господин Хваро, — пожала плечами Платина, мельком подумав, что теперь её старшую подругу могут и в местные чудотворицы записать. — Но я встречала ещё двух человек, выживших после петсоры.
— Расскажите? — живо заинтересовался барон.
— Когда мы с госпожой Амадо Сабуро бежали из деревни полной призраков, то случайно наткнулись в лесу на домик сборщиков золотого корня, — заговорила девушка, тщательно подбирая слова, чтобы не выбиться из общей канвы «легенды», разработанной её новыми родственниками. — Только там совсем не было еды. Возвращаться обратно мы побоялись и пошли в другу деревню. А эти двое явились туда пограбить.
Ия зябко передёрнула плечами от жутких воспоминаний и решила, что о некоторых обстоятельствах той встречи лучше умолчать.
— Злые, страшные. Всё кричали, что у них в деревне выжили только пятеро. Мы от них еле убежали. А в лесу за нами ещё и голодные волки погнались…
Не успела она договорить, как спутник, остановившись, схватил её за плечо и резко развернул к себе.
Никак не ожидавшая ничего подобного Платина невольно отпрянула. Однако молодой человек сейчас же убрал руку, продолжая сверлить её требовательно-подозрительным взглядом больших светло-карих глаз так, словно хотел заглянуть на самое дно души.
Девушка растерянно захлопала ресницами, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция, но не могла отвести взор.
— Вы не… шутите, госпожа Сабуро?
«Так он мне не верит!» — догадалась та и энергично замотала головой.
— Вовсе нет! Клянусь Вечным небом и памятью родителей! Всё так и было! Мы едва успели добежать до домика.
Потом воровато огляделась по сторонам и с упрёком заметила:
— Вы оговорились, господин Хваро. Вдруг кто-нибудь услышит? Что тогда обо мне подумают?
— Ты прав… Пагус, — отвернулся барон, вновь шагая по уже вымощенной камнями улице. — Но… твой рассказ больше похож на истории о ловких жуликах и храбрых героях, что бродячие сказители рассказывают на рынках или в харчевнях для простолюдинов. Выздоровление от петсоры — само по себе великое чудо. А вас выжили двое. И тут же призраки, разбойники, волки!
«Знал бы ты, кто я такая на самом деле, — мысленно фыркнула Ия. — Вообще бы ох… обалдел».
— Я не помню таких историй, господин Хваро, — проговорила она, пряча снисходительную усмешку. — Но точно знаю, что в жизни случаются такие вещи, которые самый искусный сказитель не придумает.