Инкуб, или Демон вожделения
Шрифт:
– Я и лежал на ней, но как раз перед тем, как потолок рухнул, зазвонил телефон, и я подошел к нему.
– Можно сказать, этот звонок спас вас. Вы счастливчик! На все, как говорится, воля Божья. Мне очень прискорбно, что это произошло в нашем отеле. – Джед опять удивленно покачал головой. – Странно, но больше нигде нет разрушений. Сейчас мы переведем вас в другой номер.
– Спасибо. Я соберу вещи.
Когда Джед удалился, Джулиан задумался над его словами, касательно «воли Божьей». Так ли это? А может,
Тим Галэн столкнулся в своем доме со странным поведением огня. Теперь это странное сотрясение земли. Оно ниспослано как орудие наказания его, Джулиана? «Может быть, я становлюсь параноиком?» – спросил он сам себя.
Огонь. Потом Земля. Какая стихия будет следующей? Кто станет мишенью, где это произойдет?
37
Следующей мишенью может стать Тим. Может, уже сейчас он лежит мертвый под грудой обломков, – эта мысль вытолкнула Джулиана из комнаты.
Через несколько секунд он распахнул незапертую дверь Тима. Номер был пуст. На обратном пути к себе Джулиан столкнулся с Тимом. Тот возвращался с прогулки. Джулиан бросился к нему:
– Ты чувствовал это?
– Что «это»? – не понял Тим.
– Ну, это, как его называет Джед, землетрясение?
– Да, мы с Дженни что-то почувствовали, когда я провожал ее домой. Но мы подумали, что это самолет прошел звуковой барьер.
Джулиан пояснил:
– Почему-то удар был сконцентрирован на гостинице. Точнее на моей комнате. Пойдем, увидишь сам.
Джулиан привел Тима в свой номер, показал ему кровать, погребенную под грудой обломков.
– Помнишь, я говорил тебе о том, что кое-кто может повелевать стихией?
– Да.
– Так вот, я абсолютно уверен, что это как раз тот случай. Кто-то управляет процессом, взбалтывает, размешивает и взбивает пену ярости против нас. Это существо взбесилось от отчаяния. Мы поставили преграду на его пути, не даем исполнять предначертанную миссию. А это самая главная задача его жизни – так оно полагает. И вот удар за ударом.
Тим отпрянул от Джулиана. В голосе этого человека, в его глазах горела убежденность в своей правоте.
– Ты, – сказал Джулиан, – ты сегодня, как говоришь, ничего особенного не почувствовал. Так, «что-то такое». Ну, а это, – он указал на раздавленную кровать, – это тоже по-твоему «что-то такое»?
– Нет.
– Меня сегодня чуть не убила гигантская конвульсия земли. А ты почти ничего не почувствовал. Как это может быть?
Тим все не отваживался взглянуть Джулиану в глаза:
– Я не знаю…
– Что делает тебя неуязвимым? Что тебя защищает? Или это ты сам все устраиваешь?
– Я? Нет! – Тим почти закричал.
Джулиан схватил
– Языческие глаза. Пана! Сатир, бог Эроса! Великий Пан умер, плакали поклонявшиеся ему. Но они ошибались, слишком рано стали оплакивать своего Бога. Бог Эроса, Бог Зари, ИНКУБ – он жив, здоров, процветает в Галэне. Насилует, убивает, пользуется помощью своих друзей – темных сил природы, которые он насылает на нас…
Джулиан отпустил Тима и прислонился к стене. Он постепенно успокаивался.
– Прости, я смертельно напуган – все дело в этом.
– Ничего, – произнес Тим, – мы все напуганы.
Зазвонил телефон.
– Мистер Траск?
– Да.
– Это мисс Руден. Нас разъединили.
– Да, мисс Руден. Я слушаю.
Тим, дружески помахав рукой, вышел из комнаты.
– Боюсь выговорить, у меня печальное известие…
Джулиан застонал – печальным известием могло быть только одно.
– Он умер?
– Да, сэр. Меньше часа назад. Я подумала, что должна вам это сообщить. – Горе ножом врезалось в сердце Джулиана.
– Профессор и вы были очень близки…
– Он был мне как отец.
– И он думал о вас в последний момент. Он произносил ваше имя и шептал, что должен вам что-то сказать.
– Что именно, вы не запомнили?
– Он в последние минуты говорил не очень связно. Голос у него ослаб. Но он все время повторял одно и то же имя…
– Вы хотите назвать мое имя?
– Да, и ваше тоже. Но было еще одно… по-моему, Билл Уайер. Вы знаете кого-либо с таким именем. Билл Уайер?
Джулиан стал рыться в памяти.
– Уайер? Что-то не припоминаю…
– Конечно, я могла неправильно расслышать. И потом, профессор говорил с довольно сильным акцентом. Может, это было больше похоже на Уар. А такое имя вам что-то напоминает?
– Нет. И оно мне ничего не напоминает. Что он еще просил передать, пожалуйста, вспомните.
– Нет, сэр, больше ничего. Ему так трудно было говорить, мне практически пришлось приложить ухо к его губам. Он несколько раз произнес ваше имя. Потом попросил, пожалуйста, передайте Джулиану – Билл Уайр, Билл Уайр. По крайней мере я так услышала. Он повторил несколько раз, как будто это было очень важно. А потом отошел в мир иной.
Повесив трубку, Джулиан с тупым выражением лица спустился в бар. За короткое время он пережил два потрясения – едва избежал смерти сам и потерял дорогого друга и коллегу. Ему надо было выпить.
– Мне водки. Чистой.
Это был любимый напиток Стефаньски. Иногда он позволял себе пропустить рюмочку.
«Русские говорят, что водку изобрели они, – не раз заявлял Стефаньски, но они врут. Водку изобрели в Полонии». При этом он не произносил по-современному «Польша», а говорил так, как в средние века, – «Полония».