Инквизиция
Шрифт:
Когда слуги удалились, в одном из коридоров, ведущих из холла, появились два человека. Я тупо уставился на них, но в следующую минуту один из них крикнул: «Катан! Палатина!» и бросился вперед, чтобы сдавить меня в медвежьих объятиях. Не успел я оправиться от энтузиазма Лиаса, как Персея обняла меня столь же горячо, но не так травматично. Я был просто ошарашен, увидев моих старых друзей по Цитадели. Как они здесь оказались? Хотя при их связях этого вполне можно было ожидать. Но как чудесно увидеть, наконец,
– Что вы здесь делаете? – радостно улыбаясь, спросила Персея. – Мы пришли встретить опасного высокопоставленного фетийца от имени вице-короля, а находим здесь вас.
– Вот этот опасный высокопоставленный фетиец, – сказала Палатина, указывая на Мауриза. Тот наблюдал за нами с веселой улыбкой, которую я давно не видел на его лице.
Лиас повернулся к фетийцу.
– Примите мои извинения, лорд Мауриз. Я здесь, чтобы передать приветствия вице-короля.
– Не очень искренние, учитывая неприятности, которые я доставляю.
– Возможно. Но он безусловно вас примет. – У Лиаса и Персеи поверх калатарской одежды были надеты белые мантии вице-королевской службы, и выглядели они оба очень официально.
– Как здорово снова видеть вас, – сказал Лиас, опять поворачиваясь к нам двоим. – Вице-король будет очень рад.
– Почему? – спросила Палатина, но вице-король сам ответил ей, появляясь в арке впереди нас.
Он казался похудевшим, но при виде нас его лицо озарилось, и он с улыбкой зашагал вперед. На нем тоже была форма, ничем, не украшенная, если не считать адмиральских. звезд – апелагских звезд, не кэмбресских. Второй раз за ночь я испытал шок удивления – слишком много для моего усталого ума. Возможно, какая-то из Стихий все-таки охраняла нас, если в конце этого долгого путешествия привела нас к единственному высокопоставленному апелагу, которого мы знали и которому – до некоторой степени – могли доверять.
– Приветствую вас, Мауриз, – проронил вице-король, кивая Верховному комиссару. Напряженность в его голосе исчезла, когда он повернулся к нам. – Катан, Палатина, я рад вас видеть.
– Поздравляю с повышением, – промолвил Мауриз, точно повторяя слова Равенны, сказанные этому человеку, когда я впервые с ним встретился, всего несколько месяцев назад. – Немалый пост – вице-король Калатара.
– И целого моря проблем, – вздохнул Сэганта Кэрао. – Но прошу вас, входите.
Проходя с ним через арку в следующий ярко освещенный коридор, я все никак не мог поверить, что Сэганта – вице-король Калатара. Равенна назвала его истинным политиком, человеком, который знает, когда поменять сторонников, и чье сочувствие к еретикам было расхожим товаром. Погибни мы – а особенно Равенна – в Лепидоре, он никогда не простил бы этого Сфере и остался бы верным попечителем моего города. Но это не изменило бы его
Но насколько гибка его мораль? Кэмбресс, заведомо светский, был одним из двух смертельных врагов Фетии, а здесь, рядом с нами, шел адмирал и экс-саффет Кэмбресса, служащий фетийским вице-королем в контролируемом Сферой Архипелаге. Потребуется изрядно поднаторевший в казуистике философ, чтобы это оправдать.
По крайней мере мы благополучно прибыли сюда, в Калатар, и во дворце вице-короля мы могли встретить людей куда хуже Сэганты.
Вице-король открыл боковую дверь и пригласил нас в приемную, к счастью, обставленную креслами и диванами, а не тахтами, хотя вся мебель была в калатарском стиле. Это была дипломатическая приемная, явно выбранная специально для Мау-риза. И краска на стенах, несомненно, была настоящим золотом.
– Садитесь, – предложил Сэганта, веля одному из слуг принести напитки. Сам он встал перед одним из окон, разглядывая нашу группу. Мауриз тоже остался стоять.
– Я буду вполне откровенен, комиссар Мауриз, и покончу с этим сейчас же. Затем нам, возможно, удастся прийти к какому-то решению, – заговорил вице-король, не дожидаясь вина. – Ваше прибытие сюда нежелательно, оно подрывает имперскую политику и противоречит желаниям фараона.
– Как я уже сказал, адми… лорд вице-король, – я не знал, умышленная это оговорка или нет, – я фетийский гражданин и чиновник клана Скартарис. Я могу ездить, куда хочу.
– Совершенно верно, но на подготовку восстаний обычно смотрят с неодобрением.
– Вы открыто предполагаете, что я революционер? Мои республиканские взгляды хорошо известны, но только жрец счел бы, что революционер и республиканец – это одно и то же.
– Я не предполагаю, Мауриз. Я знаю, – холодно молвил Сэганта. Я увидел беспокойство в глазах Лиаса и Персеи, которые сидели рядом, наблюдая за нами. Я надеялся, у нас еще будет время пообщаться. Позже, как только представится возможность. Я не желал иметь с этой интригой ничего общего, но понимал, что это пустые надежды.
Что рассказала им Равенна о заговоре фетийцев? Наверняка она была здесь, иначе Сэганта никогда бы не заподозрил, что замышляет Мауриз. На секунду мне захотелось, чтобы она рассказала Сэганте все, чтобы он подавил весь этот план в зародыше. Но теперь идея Скартариса стала для меня ббльшим, чем нежелательное осложнение: это был шанс нанести Сфере и моему брату ответный удар.
– От ваших многочисленных шпионов? – резко спросил Мауриз, очевидно намереваясь блефовать до самого конца. – Вы сами играете в опасную игру, вице-король, и находитесь в гораздо большей опасности нарушить свою верность, чем я.