Инквизиция
Шрифт:
Инквизиция поручила генералу ордена доминиканцев Ипполиту Марии Беккарии и генеральному прокурору того же ордена провести последнюю «увещевательную» беседу с узником, которая, как и предыдущие, не дала желаемого результата.
20 января 1600 г. собралось инквизиционное судилище для окончательного решения дела Бруно. Принятое решение кончалось следующим образом: «Святейший владыка наш Климент папа VIII постановил и повелел, — да будет это дело доведено до конца, соблюдая то, что подлежит соблюдению, да будет вынесен приговор, да будет указанный брат Джордано предан светской курии». [387]
387
Там же с.363
Этим папским повелением участь Джордано Бруно
8 февраля 1600 г. инквизиционный трибунал огласил приговор философу в церкви св. Агнессы, куда привели Бруно в сопровождении палача. Приговор, подписанный кардиналами-инквизиторами во главе с Роберто Беллармино, излагал подробности процесса, в постановительной же части звучал так:
«Называем, провозглашаем, осуждаем, объявляем тебя, брата Джордано Бруно, нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Посему ты подлежишь всем осуждениям церкви и карам, согласно святым канонам, законам и установлениям, как общим, так и частным, относящимся к подобным явным, нераскаянным, упорным и непреклонным еретикам. И как такового мы тебя извергаем словесно из духовного сана и объявляем, чтобы ты и в действительности был, согласно нашему приказанию и повелению, лишен всякого великого и малого церковного сана, в каком бы ни находился доныне, согласно установлениям святых канонов. Ты должен быть отлучен, как мы тебя отлучаем от нашего церковного сонма и от нашей святой и непорочной церкви, милосердия которой ты оказался недостойным. Ты должен быть предан светскому суду, и мы предаем тебя суду монсиньора губернатора Рима, здесь присутствующего, дабы он тебя покарал подобающей казнью, причем усиленно молим, да будет ему угодно смягчить суровость законов, относящихся к казни над твоею личностью, и да будет она без опасности смерти и членовредительства.
Сверх того, осуждаем, порицаем и запрещаем все вышеуказанные и иные твои книги и писания как еретические и ошибочные, заключающие в себе многочисленные ереси и заблуждения. Повелеваем, чтобы отныне все твои книги, какие находятся в святой службе и в будущем попадут в ее руки, были публично разрываемы и сжигаемы на площади св. Петра перед ступенями и как таковые были внесены в список запрещенных книг, и да будет так, как мы повелели.
Так мы говорим, возвещаем, приговариваем, объявляем, извергаем из сана, приказываем и повелеваем, отлучаем, передаем и молимся, поступая в этом и во всем остальном несравненно более мягким образом, нежели с полным основанием могли бы и должны были бы.
Сие провозглашаем мы, кардиналы генеральные инквизиторы, поименованные ниже…». [388]
Бруно спокойно выслушал решение инквизиторов и ответствовал им: «Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его».
Вслед за этим был проведен над осужденным обряд проклятия. Вот как он происходил в описании иезуита Правитта, присутствовавшего при этом в церкви св. Агнессы:
«Джордано Бруно привели к алтарю тащившие его под руки клирики. На нем были все облачения, которые он получал, соответственно ступеням посвящения, начиная со стихаря послушника и кончая знаками отличия священника. Епископ, совершавший церемонию снятия сана, был в омофоре, белом облачении с кружевами, епитрахили красного цвета и священнической ризе. На голове у него была простая митра. В руках он держал епископский жезл. Приблизившись к алтарю, он сел на передвижную епископскую скамью лицом к светским судьям и народу.
388
Цит. по: Рожицын В. С. Джордано Бруно и инквизиция, с. 366–367
Джордано Бруно заставили взять в руки предметы церковной утвари, обычно употребляемые при богослужении, как если бы он готовился приступить к совершению священнодействия. Затем его заставили пасть перед епископом ниц. Епископ произнес установленную формулу: «Властью всемогущего бога отца и сына и святого духа и властью нашего сана снимаем с тебя облачение священника, низлагаем, отлучаем, извергаем из всякого духовного сана, лишаем всех титулов».
Затем епископ надлежащим инструментом срезал кожу с большого и указательного пальцев обеих рук Джордано Бруно, якобы уничтожая следы миропомазания, совершенного при посвящении в сан. После этого он сорвал с осужденного облачения священника и, наконец, уничтожил следы тонзуры, произнося формулы, обязательные при обряде снятия сана». [389]
389
Цит.
17 февраля 1600 г. на площади Цветов в Риме состоялась казнь философа. «Сегодня, — читаем мы в сохранившемся отчете Братства усекновения главы Иоанна Крестителя, являвшегося своего рода корпорацией палачей на службе инквизиции, — в два часа ночи братству было сообщено, что утром должно совершиться правосудие над неким нераскаявшимся. Поэтому в шесть часов утра отцы-духовники и капеллан собрались в [церкви] св. Урсулы и направились к тюрьме в башне Нона, вошли в нашу капеллу и совершили обычные молитвы, так как там находился нижеуказанный приговоренный к смерти осужденный, а именно: Джордано, сын покойного Бруно, брат-отступник, Ноланец из Королевства, нераскаявшийся еретик. Наши братья увещевали его со всяческой любовью и вызвали двоих отцов из [ордена] св. Доминика, двоих из [ордена] иезуитов, двоих из новой церкви и одного из [церкви] св. Иеронима, которые со всяческим снисхождением и великой ученостью разъясняли ему его заблуждения, но в конце концов вынуждены были отступиться перед его проклятым упорством, ибо мозг и рассудок его вскружены тысячами заблуждений и суетностью.
Св. Доминик сжигает книги. Художник П. Берругете (ок. 1440–1504)
Так он упорствовал в своей непреклонности, пока слуги правосудия не повели его на Кампо ди Фьоре, обнажили и, привязав к столбу, сожгли, причем наши братья все время находились при нем, пели молитвы, а духовники увещевали его до последнего момента, убеждая отказаться от упорства, в котором он в конце концов завершил свою жалкую и несчастную жизнь». [390]
390
Цит. по тому же, с. 378
Известно, что палачи привели Бруно на место казни с кляпом во рту, привязали к столбу, что находился в центре костра, железной цепью и перетянули мокрой веревкой, которая под действием огня стягивалась и врезалась в тело. Его последними словами были: «Я умираю мучеником добровольно».
Все произведения Джордано Бруно были занесены в Индекс запрещенных книг, в котором они фигурировали вплоть до его последнего издания 1948 г.
9 июня 1889 г. на месте казни Джордано Бруно был воздвигнут памятник, который и ныне находится там.
Бруно писал: «Смерть в одном столетии дарует жизнь во всех веках грядущих». И он был прав. Своей стойкостью и верностью научному мировоззрению, основы которого он защищал, Джордано Бруно завоевал себе уважение и любовь последующих поколений. Коммунисты чтут память этого великого мыслителя, которого с полным основанием Пальмиро Тольятти назвал одним из предшественников научного коммунизма.
Церковники до самого последнего времени отстаивали «законность» расправы над Джордано Бруно. В 1942 г. кардинал Меркати, комментируя процесс над знаменитым Ноланцем, с цинизмом утверждал: «Церковь могла, должна была вмешаться — и вмешалась: документы процесса свидетельствуют о его законности… Если приходится констатировать осуждение (т. е. убийство, сожжение Бруно, — И. Г.), то основание его следует искать не в судьях, а в обвиняемом». [391]
391
Цит. по: Горфункель А. Джордано Бруно перед судом инквизиции. — Вопросы истории религии и атеизма, т. 6, с. 356
Такое же мнение высказал в 1950 г. историк-иезуит Луиджи Чикуттини: «Способ, которым церковь вмешалась в дело Бруно, оправдывается той исторической обстановкой, в которой она должна была действовать; но право вмешаться в этом и во всех подобных случаях любой эпохи является прирожденным правом, которое не подлежит воздействию истории». [392]
Такова была позиция церкви в отношении убийства Джордано Бруно вплоть до самого последнего времени.
392
Там же