"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Уверен, мой человек с ним встретился.
— И живой ушел?
— Ушел.
— Крепкие у вас люди.
— Крепкие, — подтвердил кавалер.
— Значит, все-таки ликантропус, — задумчиво произнес святой отец.
— Вы знали об этом? — спросил его Волков. — Может, догадывались?
— Писал мне брат Бенедикт, но все вскользь, не точно, намеками. Да, кажется, два раза мне о том писал, писал, что волк не такой, как все есть в местах тех. Но понимаете, он же отшельник, такие близкие к Богу люди, они не всегда отличают, где мысли их, а где мирское
— Значит, я пришлю своего священника?
— Хорошо, хорошо, присылайте его мне. Но раз уж я вам одолжение делаю, то и вы мне сделайте.
— Говорите, — сразу согласился Волков.
— Кажется, что среди людишек моих, не на кого мне понадеяться. Прискорбно, но не на кого. А уж на почту местную тем более надежды нету. А нужно мне письмо в Ланн, к архиепископу доставить. Вернее, канцлеру его. И ответа дождаться.
— Самому мне письмо отвезти или с верным человеком отправить? — спросил Волков.
— Письмишко важное. Сами за дело возьмитесь, никого другого послать не могу. Некого мне больше просить.
— Когда отправляться?
— Так хоть завтра и собирайтесь. — ответил епископ и достал из одежд своих письмо. — не допустите, чтобы герцог или даже граф о том письме прознали.
Он протянул конверт кавалеру. Тот по всем углам в сургуче, а в центре еще одна сургучная печать. Конверт толст. Пять печатей с символом Епископа Маленского. Волков спрятал письмо под колет. Не очень-то он желал лезть в это дело, но уж больно нужен был ему ларец с талерами. И расположение епископа ему было необходим, ведь никого он не хотел видеть на приходе в Эшбахта кроме отца Семиона. А тут без епископа — никуда. Но и это было еще не все, он знал, что если ты возишь секретные послания, значит тебе доверяют, значит ты сопричастен и очень близко стоишь у тронов великих нобилей. Стоять там опасно, но очень выгодно. Это письмо дорогого стоило.
— Тогда прямо сейчас и поеду, — сказал Волков, застегивая колет.
Не хотелось ему с подобным письмом прохлаждаться у графа в доме. Не дай Бог к тому в руки попадет. За такое письмо можно и свободой, а может, и головой поплатиться. Кто его знает, что там написал епископ.
— Что ж, это мудро. Езжайте сейчас, — епископ взял его за щеки наклонил к себе и поцеловал в лоб. — Спешите, сын мой. А как доедите, как в канцелярии будете, так скажите слово «Statim» и скажите, что от меня. Запомните слово?
Волков прекрасно знал, что значит это слово. «Немедленно».
Да, значит, в письме было и впрямь что-то важное.
Глава 44
— Собирайся, — сказал он Брунхильде.
— Куда? — сразу огорчилась девушка.
Он пошел по дому в свои покои, а она подбирая юбки, устремилась за ним, готовая спорить.
— Ты едешь домой.
— А вы?
Губки поджала, глаза злые, брови хмурит. Давно он ее такой не видел, эта была та, прежняя Брунхильда, капризная и своенравная, та о которой он стал уже забывать.
— Я тоже уезжаю. Но не в Эшбахт, а
— Не могу я, — вдруг твердо заявила девица.
— Что? — он даже остановился от дерзости такой. — Что это значит?
— Граф просит нас остаться погостить на недельку, — говорит Брунхильда.
— Думать не смей, — обрезал разговор кавалер.
Он снова пошел к себе в покои, а она снова пошла за ним, шаг в шаг шла, готова была спорить дальше.
— Отчего же вы уезжать надумали?
— Дела, — он не собирался ей все объяснять, то не бабье дело.
— А вы знаете, что мы приглашены к графу в гости через две недели. У него в поместье будет турнир.
— Нет, не знаю.
— Так знайте. На три дня. Будет турнир днем, а вечером балы.
Они дошли до его покоев, зашли внутрь, он стал осматриваться, собирать вещи.
— И что? Мы поедем? — не отставала от него девушка.
— Посмотрим. Ступай, лучше Максимилиана найди, скажи, что бы коней седлал да телегу тебе собирал, и вещи пусть монах с Сычем носят.
Она пошла было к двери, да не ушла, а заперла ее на засов. Волков остановился, глядел на нее и ждал, что будет дальше. А девушка пошла, на ходу снимая шаль с головы, кинула ее на комод, распустила волосы. Затем прошла к кровати, села на нее задрала юбки и стала разуваться, выставляя ему на обозрение ноги выше колен. И говоря при этом:
— Граф говорит, после турниров будут обеды, а после и балы. Все знатные люди со всего графства будут и другие приедут. Много известных рыцарей со всех земель соседних приедет.
Ни рыцари с соседних земель, ни обеды, ни балы, кавалера не интересовали. Уж балы-то точно не интересовали, он еще тот был танцор со своей ногой. Но вот от того, как Брунхильда легла на кровать, так что видно все ноги, не прикрытые юбками, он взгляда оторвать не мог.
— Хотел просить вас, чтобы взяли меня на турнир, — говорила девушка. — Может, один только раз мне удастся на балу побывать.
— А чего это ты заголилась? — спросил он, подходя к кровати. — Вчера так шипела на меня как змея, братцем называла, а тут вон, всю красоту на свет выложила? Уже не стесняешься перед братцем?
— Так поедем мы к графу на турнир? — словно и не слышала она его вопроса.
— Ладно, поедем, — говорит он, влезая к ней на кровать. — Снимай платье.
— Подождите, — вдруг говорит Брунхильда, да еще и юбки одергивая, пряча ноги. — Подождите. Ежели мы на бал едем, то мне два платья нужно с собой. И платья хорошие.
— Два платья? — Волков поморщился.
— Балы будут два дня, — объясняет девица.
— А если балы три дня будут, так тебе три платья понадобятся?
— А как же, но граф сказал, что два балы будут идти. Мне на платья четыре талера надобно, а еще на шарфы и туфли четыре, на перчатки талер.
— На перчатки талер?
— Они шелковые!
— Ладно, дам, — сказал Волков и попытался задрать ей юбки.
Черт с ними с этими талерами, лишь бы она… Лишь бы обняла его крепко. И ногами своими крепкими и длинными обхватила.