"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Он сделал паузу, надеясь, что кто-то ему возразит, но банкиры и главы гильдий молчали, лица их были мрачны. Они начинали понимать, куда он клонит.
— Может, герцог возместит господам тысячу двести золотых монет? — Продолжал монах. — Или может, они взыщут собственность господина Эшбахта? Но в его роскошном поместье вряд ли они соберут даже и на пять десятков золотых. Или господа думают, что взыщут деньги со вдовы? С дочери графа?
— Так что же вы от нас хотите? — Наконец спросил бургомистр, когда брат Семион закончил.
— Не давайте капитану Фильшнеру
— Так как же мы ему не дадим людей, если герцог распорядился дать, мы не можем ослушаться. — Улыбался бургомистр.
— Скажите, что вы отправили часть людей ловить разбойников.
— Разбойников? Каких разбойников? — Начал говорить бургомистр, но не договорил…
Его за рукав богатой шубы хватает тот самый банкир, который дал Волкову больше всех денег, он тянет бесцеремонно бургомистра к себе и начинает что-то ему говорить тихо, но с раздражением. Бургомистр сделал вид скорбный, при этом покосился на Волкова.
На мгновение кавалеру показалось, что они замышляют что-то против него, может, и схватить его надумают, но это было не так.
Бургомистр покивал согласно головой и произнес, наконец:
— Город не даст капитану герцога всех нужных тому людей. Город даст сотню человек.
Волков вздохнул:
— Что ж, и на том спасибо, я знал, что в городе у меня есть друзья.
Он улыбнулся и пошёл из ратуши прочь. Важные городские господа расступались перед ним и кланялись ему.
На улице, когда он уже садился на коня, к нему подошёл кавалер фон Клаузевиц, взял его стремя, чтобы придержать его. Это был знак уважения. Сказал искренне:
— Я восхищён вами, кавалер, я знаю суть, слышал урывки разговоров. И, кажется, начинаю понимать, что вы задумали.
— Спасибо вам, Клаузевиц, ваше восхищение мне льстит, — ответил Волков, — но дело ещё не сделано. Нужно спешить.
— Да-да, конечно… Куда теперь? — Спросил молодой рыцарь.
— Теперь мне нужно перекинуться парой слов с господами ландскнехтами города Малена. Нам нужен землемер Куртц.
Куртца пришлось поискать, на месте его не было, но кавалеру сказали, что землемер с его закадычным другом почтмейстером пошли в тихий кабачок. Звонко стуча копытами по мостовой, кавалькада всадников во главе с Волковым поехала туда, куда им указали. И в этом кабаке он и нашёл бывших ландскнехтов его Императорского величества. Он хорошо уже знал обоих, пировал с ними уже не раз, и они, увидев его, обрадовались, как старому другу, с уважением звали к себе за стол. Он отказался и сказал:
— Спасибо, братья-солдаты, некогда выпивать, я к вам по делу.
— Ну, так говорите, кавалер.
Он уселся к ним за стол и начал:
— Герцог капитана Фильшнера послал за мной, с ним люди будут.
— Знаем этого капитана, хороший капитан. — Сказал Куртц серьёзно.
— За вами?! — Изумился почтмейстер. — За что же в немилость вы попали?
— За то, что горцев побил, — отвечал Волков, — он сразу не велел мне их трогать,
— Да псы они поганые, — произнёс почтмейстер. — Воры, и всегда ворами были.
— Сволочь безбожная. — Добавил землемер. — Хуже еретиков свет не видывал. Один их людоед Кальвин чего стоит.
— Кальвин, да, сын Сатаны, — соглашались и почтмейстер, и Волков.
— Ну, а чем же нам помочь вам, кавалер? — Спрашивал Куртц.
— У Фильшнера людишек против меня будет немного, он тут в городе хочет взять, да ополчение граф ему собрать должен, а ещё ему деньги выданы, чтобы в городе охотников найти.
— Вон оно как, охотников, значит. — Задумчиво сказал Куртц и усмехнулся, в его этой задумчивости и в ухмылке было много сомнения в том, что гауптман Фильшнер тут найдёт добровольцев.
— Из ландскнехтов никто не пойдёт против вас, кавалер, — заверил Волкова почтмейстер, — мы под знамёнами императора всю жизнь бились с еретиками да горными свиньями, а теперь что? Вас, обидчика горцев, бить пойдём? Не бывать такому! Сегодня же людей соберём и примем решение, чтобы ни один ландскнехт Южной Роты Ребенрее, пусть даже от самой жестокой нужды, не пошёл против вас. Это я говорю вам как заместитель председателя коммуны ветеранов города Малена.
— Это я и хотел от вас услышать, братья-солдаты, — произнёс Волков, доставая немалый кошель с серебром и кидая его небрежно на стол. — Тут двадцать монет, самым нуждающимся ветеранам купите хлеба, мяса или дров для дома. Но в городе есть ещё и добрые люди, что не были в ландскнехтах, вы про них тоже не забывайте. Пусть каждый, кто не пойдёт против меня, получит кружку пива, пол свиной ноги с кислой капустой и ломоть хлеба за мой счёт.
— Мы сделаем всё, брат-солдат, — сказал почтмейстер, — чтобы никто из города не пошёл против вас.
Волков встал и пожимал старым солдатам руки, они тоже встали, этим людям больше слов говорить нужды не было. Уже всё сказано.
Когда кавалер садился на коня, Максимилиан спросил у него:
— Кавалер, а теперь куда?
— К графу, придётся нам поторопиться, чтобы быть там дотемна.
Но когда они ехали по одной из улиц уже к восточным воротам города, кавалер увидал вывеску портного и остановился:
— Брат Семион, — окликнул он не очень-то весёлого от скачки и спешки монаха.
— Да, господин, что могу сделать для вас? — Невесело спрашивал тот.
— Вижу, езда верхом тебе не очень нравится, ступай к портному, пусть сошьёт четыре штандарта для моих рот.
— Сшить четыре бело-голубых знамени? — Уточнил монах.
— Да, дождись, пока он закончит, и отвези их в Эшбахт.
— Слава Богу, что вы меня тут оставляете. Только денег дайте на знамёна.
— Свои заплати, — казал кавалер и пришпорил коня. — Я потом тебе верну.
Его люди тоже поскакали за ним по узким улицам города. А монах, хоть и поджимал губы, глядя ему в след, а всё-таки слез с лошади и постучался в дверь портного.