"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

Конофальский Борис

Господин был вооружён отменно, отличный доспех на три четверти, самых последних мыслей лучших оружейников. И этот господин тут же нашёлся, что сказать.

— Я Фердинанд Гебельман, мой род старше рода Кроппов, мы и на городских шествиях идём впереди Кроппов, и на городских пирах сидим выше. Посему я и просил его пустить меня вперёд.

Волков взглянул на него довольно холодно и вспомнил, что пировал как-то с отцом Фердинанда Гебельмана как-то раз, после того как вернулся из Фёренбурга. Но теперь это не играло никакой роли.

—

Я здесь, господин генерал, — сразу откликнулся сержант Вермер.

— Проследи, чтобы всё было тихо и никаких распрей не было, а не то эти пылкие воины ещё устроят поединок у ворот моего дома.

Он повернулся к Юргену Кроппу:

— Раз пришли первым, так прошу вас войти. Только и коня своего захватите.

Тут Фердинанд Гебельман едко хмыкнул, а Кропп, бросив на него взгляд, смущённо сказал:

— Господин, у меня нет коня.

Волков, который уже готов был войти в свой двор, остановился:

— И как же вы думаете быть в выезде моём без коня? Уж не бегом ли поспевать собирались за мной?

Все вокруг стали смеяться, потешаться над молодым человеком.

А тот покраснел и стал сбивчиво говорить:

— Может, при вас… должность какая будет, чтобы… без коня…

Волков посмотрел на этого волнующегося человека. Вспомнились ему сразу Хилли и Вилли. В первый раз, когда их увидал, те были ещё более жалкие.

— Хорошо, заходите, — произнёс он и пошёл в свой двор.

Он уселся за накрытый для него столик. Агнес взялась сама ему прислуживать. А за его спиной встали сержант Хайценггер и господин Фейлинг.

Юрген Кропп фон Эльбен остановился в трёх шагах от стола.

— Ну, говорите, зачем хотите пойти в ремесло воинское? — спросил кавалер, глядя, как из шипящего ещё жира Агнес вытаскивает и кладёт ему тарелку колбасы, а кухарка-горбунья приносит и ставит на стол свежесваренный кофе в маленьком медном котелочке.

— Решил, что только это ремесло мне подходит.

— Славы ищете или богатства? — с усмешкой интересовался кавалер.

— Это уже как Бог одарит, — отвечал молодой человек. — Но хотелось бы и того, и другого.

— Всё равно, другого для себя не мыслю, в жизни мирной у меня путей нет, — твёрдо произнёс молодой человек.

Волков молчал, думал, а тут вдруг взял на себя смелость не кто иной, как Курт Фейлинг:

— Возьмите его, господин генерал. Сдаётся, что этому горемыке и пойти больше некуда. Беден, сразу видно.

— И куда же я его возьму? — кривился Волков.

— Так пусть к капитану Рохе идёт, ротмистру Вилли будет другом, а то он часто грустить стал после того, как ротмистр Хилли погиб.

— Грамотны? — спросил Волков.

— Грамотен, счёт хорошо знаю, пишу бегло, молюсь и читаю на языке пращуров.

— Ладно, — Волков стал резать колбасу, — дня через три-четыре тут будет моё войско, найдёте капитана стрелков Роху. У него в ротах есть ротмистр Вилли, пойдёте к нему юнкером. Жалование будет сержантское. Если он вас согласится оставить, значит, останетесь.

Всё будет зависеть от него. И от вас. Лености, трусости и снисходительности к делу он не потерпит. Имейте в виду.

— Спасибо, господин, — обрадованно произнёс Юрген Кропп фон Эльбен и поклонился.

— Теперь говорите — господин генерал, — поправил его Фейлинг.

То были крепкие и умелые люди, все из хороших семей, с которыми он хотел сблизиться. Агнес то хлеб ему отламывала, то кофе наливала, а сама тут же говорила тихо:

— Этот юноша — племянник Карла фон Хайнцхоффера, род у них захудалый, бедный, оттого все что ни есть мужчины в роду военные. Хоть и бедные они, но в городе влиятельные. Тут каждый третий городской офицер из их фамилии.

Или:

Она ставит серебряный соусник со сливками перед кавалером на стол, а сама подходит к представителям семьи Румениге, чтобы перекинуться с ними парой вежливых слов. Они и разговаривают, как старые знакомцы.

«Ишь как она тут освоилась. Своя среди местных стала. И хорошо бы то было, да как бы потом за неё хлопотать не пришлось, как бы она имени моего не запятнала».

Почти по каждому из соискателей службы у девушки были сведения. Волков удивлялся всякий раз, хотя должен был уже и привыкнуть к цепкости её ума. Всё она запоминала, что хоть раз слышала.

Помимо этих, он взял ещё Людвига фон Каренбурга и одного юношу по имени Рудольф из купеческой, но очень богатой семьи Хенриков. Не хотел брать купца, но Агнес настояла, сказала, что все дела купеческие в городе разрешает дед этого молодого человека, который является главой Первой Купеческой Гильдии города Ланна, а это большая сила, большие деньги. Он не стал ей перечить.

Габелькнат и Тишель сами попросились в кавалерию, Кропп фон Эбель за неимением коня был отправлен генералом в стрелки, а четверых — Хайнцхоффера, Румениге, фон Каренбурга, Хенрика — он взял в выезд, так как кони и доспехи были у них хороши. Да ещё и послуживцев они имели четверых, а ко всему прочему их отцы, чтобы сыновей взяли в службу наверняка, так ещё и заплатили Волкову триста шестьдесят монет на содержание своих чад.

В общем, дело было выгодным, он получил семь отлично вооружённых людей к своим гвардейцам, да ещё и деньги на их содержание. Кавалер ещё раз оглядел всех молодых людей и их боевых слуг, что остались на его дворе, и ещё раз убедился в правильности своего выбора.

Глава 33

Всех остальных соискателей он тоже посмотрел, всем им с извинениями отказывал, ни один не ушёл обиженным.

А тем четырём господам, что остались при нём, так он сказал сразу:

— Господа, один мой оруженосец стал знаменосцем и уже получил чин прапорщика, ещё один — чин ротмистра кавалерии, двое были убиты, остался у меня только господин Фейлинг, — Курт Фейлинг сделал пару шагов из-за кресла генерала и поклонился новым господам, а Волков продолжил: — Он вам и будет начальником.