Инквизитор
Шрифт:
Утром я обнаружил в правом тапке подозрительную вонючую субстанцию.
— Опять вредничаешь? — поискал глазами маленького засранца.
Пакостник благоразумно исчез.
Взглянув на часы, начал ускоренно собираться. Это ж надо, проспать до половины одиннадцатого! В Москву самолёты летают часто, но хочется обойтись без неприятных сюрпризов. Например, не зависнуть ночью посреди аэропорта в поисках подходящего жилья. Это же столица, а я даже не начинал заморачиваться гостиницами и бронированием по телефону.
Идея,
Одевшись, я вышел босиком из своей комнаты, и крикнул в тишину дома:
— Варя!
Ноль реакции.
Строители ничего не сверлили и не резали, ограничиваясь тихими постукиваниями и перестановкой мебели. Спустившись на второй этаж, я обыскал гардеробную и раздобыл себе новые тапки. Призвал Вжуха. Котоморф откликнулся с видимым недовольством, и я понял, что нужно мириться. Пообещал засранцу увлекательное путешествие с заездом в японский ресторан, если он поищет Фурсову и расскажет мне, куда запропастилась моя управляющая.
— Доброе утро, хозяин, — прогудел Грут.
— И тебе не хворать, — поприветствовал я голема. — Как жизнь, как сам?
— За время вашего отсутствия вторжений не происходило, — доложил Грут.
— Хм. Как-то мельчают мои враги. Никакого веселья.
Пересекая холл, я уже почуял неладное. На первом этаже усадьбы пахло едой, гремела посуда — и все эти признаки жизни локализовались в области кухни.
Я уж было поверил, что Бенедиктов увлёкся кулинарией, но для завтрака было поздновато, а у моего стряпчего есть маленькие дети. Познакомившись с этими сорванцами поближе, я не верил, что они способны проснуться позже семи утра.
Предчувствие меня не обмануло.
Ну кухне хозяйничал здоровенный бородатый мужик в белом халате и поварском колпаке. Мужик был настолько необъятный, что я оторопело замер в дверях. Долго не мог решить, жирный он или качается. Уж больно смахивал этот товарищ на квадраты господина Муневича, выставленные в картинной галерее Глинских. При этом мужик двигался проворно, ничего не задевал, что-то помешивал, переворачивал, прожаривал, заливал соусом, посыпал специями… И делал это с таким видом, словно поймал птицу счастья за хвост. Добродушное лицо этого типа располагало к себе, а в глазах светились озорные огоньки.
— Ты ещё кто такой? — не выдерживаю я.
— Зови меня Шеф, не ошибёшься, — глубокомысленно выдал повар, забрасывая в маленькую сковородку порезанные кубиками овощи.
Я заинтересованно посмотрел на наглеца.
— А ты вообще в курсе, чей это дом?
— Графа Володкевича, — охотно ответил мужчина-квадрат, перемешивая нечто умопомрачительное деревянной лопаточкой. — Они почивать изволят.
— Не изволят, — сообщил я. — Потому что «они» перед тобой.
Шеф уставился на меня.
— Ваше Сиятельство? Простите великодушно… не признал. Я первый день на работе. Только сегодня утром заступил с милостивого разрешения графини…
— Не
Шеф всплеснул руками и поспешил уменьшить огонь под сковородкой. Тут же переключил внимание на духовку — открыл дверцу, изучил содержимое противня в фольге и тотчас закрыл. На меня пахнуло жаром. Вытяжка еле справлялась с таким напором вкуснотищи.
— Ты наш новый повар? — продолжал допытываться я.
— Воистину так, — молвил шеф, молниеносными движениями шинкуя порцию зелени. У меня возникло ощущение, что это не человек, а слайсер. — Для меня большая честь познакомиться с вами.
— Хм… А рыба у тебя есть?
— Обижаете, Ваше Сиятельство. Прямо с утреца подвезли, индивидуальный заказ. Я раньше в ресторане работал, «Старая Харчевня», слышали о таком? — не дождавшись ответа, говорливый повар продолжил: — Так вот, у нас свои поставщики были, уже проверенные годами. Я когда ушёл от них, контакты сохранил. Можете не сомневаться, рыбка свежая, прямо с Балтики доставляют.
Руки повара жили отдельной жизнью.
Этот мужик мог травить байки, шинковать салат, выкладывать красоту на тарелках, поливать всё это соусом… да ещё, наверное, и строить планы по захвату мира.
— Шеф, дружище, — я подошёл к окну и открыл одну секцию, чтобы глотнуть свежего воздуха. — А ты можешь свернуть килограмма два роллов для одного моего хорошего знакомого? Я тебе за это премию выпишу. Лично от себя.
— Не вопрос, Ваша Светлость, — расплылся в улыбке бородач. — Только премию не надо. Это моя работа, ага.
— Так держать, — похвалил я. — А почему из «Старой Харчевни» ушёл?
— Долго рассказывать, — вздохнул повар и перевернул котлетку.
— А я никуда и не спешу.
Откровенно говоря, спешу. Но перед тем, как я начну звонить в аэропорт, хочется нормально перекусить. Интуиция подсказывает, что именно для меня Шеф старается. Ну, и для голодных строителей, возможно.
— Не поладили с хозяином, — честно признался повар. — У нас, если что, готовились блюда традиционной белорусской кухни. По рецептам вековой давности. Кумпячок, верашчака… пальчики оближешь! Гастрономические традиции, проверенные временем…
— Круто, — перебил я. — А с хозяином что не так?
— Ну, заявился к нам один ресторанный критик, — нехотя признал Шеф. — Разнёс мою стряпню в своей газетной колонке. Ходкевич… уууу… ненавижу, тот ещё подонок. Да что он смыслит в национальном колорите? Только французишками своими восхищается, ещё бы им от… ну, вы поняли.
Передо мной начали выстраиваться аппетитно пахнущие тарелочки.
— В общем, хозяин решил поменять рецептуру, — продолжил Шеф, придвигая мне плетёную корзинку с наисвежайшим хлебом. — Рецептуру! Вот мы и повздорили малость. А то, что я ему соус в морду швырнул, это на меня наговаривают. Не слушайте клеветников, Ваша Светлость!