Инквизитор

Бадевский Ян

Последний из быков Молота, хватаясь за переломанную в нескольких местах руку, попытался отползти подальше, с ужасом глядя на меня.

Вжух послал запрос на съедение.

— Ты знаешь, где искать Немца? — вкрадчиво интересуюсь у неудачника.

— Я… — пробормотал качок. — Ты…

— Хватит мямлить!

Он что, обмочился?

— Молот… — выдавил из себя бандит. — Он Чистильщика вызвал. Чистильщик… он будет знать.

— Кто такой Чистильщик?

Ответом мне послужил мощный энергетический всплеск.

Я

почувствовал эфирные завихрения за несколько секунд до атаки и среагировал привычным образом. Укрепил доспех по максимуму, прикрыл себя и Вжуха концентрированным воздушным щитом.

Пламя молниеносно окутало нас, выжигая всё, что находилось за пределами купола. Судя по всему, на нас напал пирокинетик, а если простыми словами — огненный маг.

Действовать пришлось быстро.

Огонь нуждается в кислороде, и предсказуемо добывает нужную субстанцию из моего щита. Пришлось зачерпнуть побольше ки, выставить расширение и тут же сменить стихийный вектор. Для этого я последовательно использовал магию воды и льда. Сначала закрутил по периметру купола водоворот, наблюдая за тем, как стихии смешиваются, порождая пар, а уж затем всё это заморозил. Вжух стоял рядом, не высовывался и тихо рычал.

Когда я закончил, внутреннее пространство бара смахивало на рефрижератор. Всюду — наледь, кружащиеся снежинки, морозное потрескивание и иные полярные удовольствия. Доспех немного просел, сдерживая разноплановые стихии, но я вкачал туда ещё ки, благо есть непрерывная циркуляция.

Вжух опять потёк.

Сменил пластинчатую броню на густой бурый мех, обретя отдалённое сходство с медведем. Карликовым, злобным, ворующим чужую ки, но медведем.

С хрустом впечатав ботинок в корку льда, я направился к выходу из бара.

Чистильщик не мог ударить из другого полушария, такое не под силу даже архимагам из моей реальности. Из другой части Москвы тоже не мог. Пирокинетиков сдерживает универсальный закон: чем дальше находится потенциальная цель, тем меньше площадь поражения и слабее урон. Даже внеранговые огневики, давно переступившие третий барьер в своём развитии, способны атаковать поселение или крепость не далее, чем с километровой дистанции. Если же наносится точечный удар по подвальному помещению, с идеально выверенными координатами… Работа настолько ювелирная, что требует близкого присутствия.

Я знал, где стоит враг.

С точностью до десятка метров.

Потому что умел определять источник возмущений ещё в прежней жизни, а такие навыки не пропьёшь.

Напитав мышцы силой, я ускорился, на ходу извлекая меч из ножен. Вжух следовал за мной по пятам. Выскочив из подвала, за доли секунды преодолев ступеньки, я оказался на улице, в снежной круговерти, окутавшей Москву.

Тачка, припаркованная у бордюра, сорвалась с места.

Пирокинетик больше не пытался меня убить — он понял, что влип. И все эти лошадиные силы, спрятанные у

него под капотом, помогли бы спастись, но существовало одно «но».

Чистильщик осмелился бросить вызов МНЕ.

— Взять!

Котоморф пустился вдогонку, на ходу отращивая крылья. Взмыл над тротуаром и с высоты третьего этажа обрушился на автомобиль пироса. Раздался скрежет проминающегося и рвущегося металла, звон разбитого стекла.

Я уже мчался вперёд, сокращая дистанцию.

Питомец вытащил из салона матерящегося лысого мужика в короткой дублёнке и чёрных джинсах, швырнул на плиты, спикировал сверху и небрежно взмахнул когтистой лапой, выбивая нож. Всё происходило быстро, и мужик не успел сконцентрироваться для нанесения огненного удара.

— Назад!

Вжух, успевший переделать крылья в передние лапы, подчинился приказу.

А Чистильщик попал под воздушный пресс.

Не прошло и двух секунд, как я уже припечатал его грудь ботинком к мостовой, коленом прижал кисть правой руки, а лезвие меча прижал к самому горлу.

— Лежать, сука.

Мужик попробовал дёрнуться, но это зря. Вырастив из левого кулака ледяные шипы, я прописал ему боковой в челюсть, промораживая насквозь щёку и выбивая часть зубов.

Чистильщик, говорили они.

Непобедимый, говорили они.

— Уш… ушпокойшя! — прошепелявил мужик.

Правая щека ублюдка превратилась во что-то невообразимое. Плоть частично отвалилась, частично разорвалась и кровоточила, местами посинела.

— Где Немец?

— Отпуштиш?

Грозный пирокинетик плохо соображал — он отчаянно хотел жить. И я должен был действовать, не теряя ни секунды, пока он не собрался с мыслями и не понял, что происходит.

— Да. Адрес говори.

— Каретный…

— Ну?! — рявкнул я, удлиняя шипы перед его глазами.

— Каретный тупик, двадчач девяш.

— Где это?

— Площадь Одарённых.

— Как туда добраться?

— На метро мошна. Штаншия Чаршкий Пашаж.

— Царский Пассаж, — уточнил я.

— Да.

Говорить Чистильщику было неудобно и больно, но он держался изо всех сил. Надеялся выжить. Зря, естественно. Пирокинетик, который может меня опознать — сомнительное удовольствие.

— Это квартира? — продолжил я допрос, не забывая посматривать по сторонам.

— Дом.

— Меня ждут? Немец знает, что происходит?

— Мушык, беш панятия! Мне Филка маякнул.

— Вилка?

— Он шамый.

Так, понятно.

Если в организованной преступной группировке есть телепаты, они быстро разнесут вести о войне. С точки зрения лидера и авторитетов происходящее выглядит… неприглядно. Разборки синдикатов или что-нибудь в этом роде. Значит, Немец собирает людей. В том, что лидер такого уровня сразу сбежит из Москвы, я сильно сомневаюсь. Живи он по таким понятиям, вмиг лишился бы влияния и головы в придачу.