Инквизитор
Шрифт:
Солдат и Ёган подошли ближе. Солдат поклонился изысканно, а Ёган очень неуклюже. Как только они поклонились, в зал, вслед за ними, вошел сержант и четыре стражника в шлемах, стеганках с копьями. Солдат мельком глянул на них и произнес:
– Рад приветствовать вас, господин барон.
Барон был немолод. Ему было чуть за сорок. Заметная седина тронула волосы, лицо было чуть опухлым, одутловатым. Его нос был сломан, нижняя губа и подбородок были рассечены. Сейчас там белел шрам. Он сжимал серебряный кубок, недобро
– А вот я не рад приветствовать вас, как вас там величают?
– Меня зовут Яро Фольков, я отставной гвардеец, правофланговый карпорал, охрана штандарта его высочества герцога де Приньи.
– Ух ты! – Притворно восхитился барон. – Да неужели? И вы всерьез полагаете, что это имя… имя какого-то… черт знает какого герцога произведет на меня впечатление?
Волков заметил, что барон не совсем, что бы трезв.
– Ни секунды на это не надеялся. Я надеялся, что на вас произведет впечатление, то, что я воин, как и вы, а не бандит, дезертир, или дебошир.
– А вот ведете себя именно как бандит и дебошир, – заметил барон.
– Не могли бы вы уточнить, когда это и где было?
– Когда вы напали и ранили моего человека.
– Ну, что ж, я расскажу, как это было. Я снимаю комнату в харчевне, так как получил рану в стычке с дезертирами, в которой я участвовал по просьбе вашего коннетабля. И вот, возвращаясь от лекаря-монаха, я застаю в своей комнате вашего сержанта и еще двух людей, которые копаются в моих вещах. На мое законное требование покинуть комнату один из них заявляет, что сейчас они меня зарежут, и заберут все мое добро себе.
– Врет он, – рявкнул сержант. – Мы пришли забрать десятину мертвых, чтобы отдать бабам погибших наших людей. А он на нас напал.
– А почему вы пришли, когда меня не было?
– А что ж нам, ждать тебя что ли? Ты сбежать хотел, что бы деньги не отдавать.
– В отличие от вас, я не вор, и законы воинской корпорации чту неукоснительно.
– Кто вор? Я!? – Заорал сержант.
– Ну а кто еще в отсутствии хозяина копается в его вещах, а когда его ловят на месте, пытается его убить? Так делают воры.
– Ну… – Начал было сержант, но его перебил барон.
– Замолчи, – он сделал глоток из кубка и спросил у Волкова: – так что вы хотите сказать, что мои люди воры?
– Вы это сами должны решить, господин барон. Когда я в первый раз поймал вашего старосту на воровстве – я его предупредил…
– А что он у вас украл?
– Оружие. То, что я взял в бою у дезертиров. Он, не скрываясь, сложил его в телегу и хотел уехать. Я забрал оружие и предупредил его. Второй раз он пытался увести у меня коня стоимостью в двадцать талеров. Я остановил его, а он заявил, что это ему велел сделать сержант.
– Я ему такого не велел, врет он.
После этой фразы Волкову стало легче. Он понял, что
– То есть, – произнес барон, – вы утверждаете, что в моем феоде мои люди воруют у проезжих.
– Я думаю, что, в первую очередь, воруют они у вас. Ну, или что-то затевают против вас.
– Вот даже как? Вам придется подтвердить свои слова, – сурово сказал барон.
– Для этого я и пришел сюда, – смело ответил Волков.
Он достал из рукава пергамент, подошел и положил его на стол перед бароном. Тот взял лист бумаги, взглянул на него и швырнул рядом с кубком:
– Что это? Язык древних? Я не поп, чтобы читать на нем.
– Нет, это ламбрийский, – и подозвал Ёгана. – А ну ка скажи барону, где ты нашел эту бумагу.
– Ну, я снимал сапог, и там это было.
– Какой еще сапог? – С раздражением спросил барон.
– Ну, с дезертира, с мертвого, сапог стягивал, а она там была. Гляжу – на пол упала.
– И что здесь написано?
– Не знаю, – испуганно ответил Ёган.
– Замолчи, дурак, – рявкнул барон и кривым пальцем постучал по бумаге. – Что здесь написано? – Он смотрел на солдата.
– Здесь сказано: «Сопляк узнал про мельницу, предупредите господина с мельницы, а с сопляком разберитесь, иначе донесет. Но так, что бы никто не подумал чего».
– И что все это значит? Звучит как дурь какая-то.
– Звучит как дурь, если не знать, что под сопляком подразумевали вашего коннетабля, которого они заманили в харчевню и убили первым. Он очень мешал кому-то в вашем феоде, что-то знал.
– Да неужто мельнику? – Ехидно усмехнулся барон. – А может, обоим? У меня их двое.
– На вашем месте я бы проверил обоих. И еще бы выяснил, куда в вашем феоде люди деваются. Я, например, послал парня в монастырь за лекарствами, дал своего коня, только коня дохлого и нашли. А еще у вас по болоту ходит холерный уродец и на людей кидается.
– Какой еще холерный уродец? – Ехидство как рукой сняло, барон был серьезен. – По какому болоту?
– По тому болоту, что лежит вдоль дороги, которая ведёт к монастырю.
– А кто вам про него рассказал? – Спросил барон абсолютно серьёзно.
– Я его сам видел, так же, как и вас. Конь его почуял и понес, я сам чуть кости не переломал. А что, вам про него уже что-то говорили?
Барон не ответил, он уставился в стол перед собой. Все молчали. В огромном зале было тихо, только ветер завывал в камине, да громко треснуло палено, раскидав несколько иск.
– Садитесь, – вдруг произнес барон, указывая на стул рядом с собой.
Солдат попытался отодвинуть этот стул, но двигать одной рукой такую мебель было невозможно. Стул было неимоверно тяжел и массивен. Хорошо, что Ёган догадался, подбежал и помог. Солдат уселся.