Инквизитор
Шрифт:
Мирвы спохватились вовремя, когда мальчуган уже протянул ручонки в поисках новой пищи. Один из Безликих моментально оказался рядом и ловко подхватил «Чашу Воплощения» на руки. Обиженный тем, что у него отняли десерт, мальчуган всхлипнул и заревел. Совсем как ребенок, от сути которого вроде бы уже ничего не осталось. Существо просто слепо копировало повадки человека.
– До встречи завтра вечером, малыш, – облегченно вздохнул Клавдий и, повернувшись к Этаксису, констатировал: – Вот теперь «Чаша» действительно готова. Первая удачная конструкция за последние пятьсот лет.
Затем он обратился к ведьме, стоящей в отдалении:
– Значит, Хранитель жив? И Проводник тоже? Я
– Это вряд ли, – покачала головой Элина. – Мы не можем ощутить его приход, но даже моя ученица почувствовала, когда связующие Нити Потока порвались и воина вышвырнуло из нашего мира обратно в Силиорд. Хранитель не готов. Он просто мальчишка, ничего не знающий о нашей войне. Да и ведьма в одиночку ничего не сделает. Она ведь прошла Осквернение. И раз Инквизитора нет, у нее только два пути – либо Тьма, либо смерть.
– Жаль, что в итоге она выберет второе, – со знанием дела проговорил ведьмак. – У нее был прекрасный потенциал, когда Тира обратила ее. Не зря Дайлана получила свое прозвище. Я-то думал, она просто затаилась на время, зализывает раны после той бойни, устроенной Инквизитором. А она, оказывается, в святоши записалась. Всего триста лет прошло, а такие перемены. Не ожидал, не ожидал. Ладно, это ее выбор. Но ситуация меня все же огорчает. Играть любил Антуан. Я – нет. У нас есть еще подис вблизи Убежища?
– Найдем, – уверенно ответила ведьма.
Теперь, когда Антуан и Сатико были мертвы, она контролировала все их владения. Элина к этому не стремилась, но и отказываться от неожиданного подарка Клавдия не собиралась.
– Хорошо. Собери всех. Вооружи. Инструктируй как можно лучше. Мне нужно, чтобы к закату под развалинами Убежища лежали два тела. Хранитель и «Севанский палач». Они должны умереть сегодня. Все, занимайся.
Клавдий медленно обошел труп Антуана и. постукивая клюкой, скрылся в темноте храма. Элина достала из своей сумочки маленький кожаный мешочек, развязала шелковую тесьму, отсыпала, на ладонь немного содержимого – крупнозернистого золотого порошка. Прошептала несколько слов, известных только ей одной, постепенно высыпая порошок себе под ноги и наблюдая, как вокруг нее медленно разгорается призрачное золотое пламя. Завязав мешочек, ведьма опустила его обратно в сумочку, проговорила последнее слово заклинания «Золотой тропы» и растворилась в языках золотого огня.
До Начала Тьмы оставалось чуть больше одного дня.
24
На чердаке послышались усталые шаги, заскрипели половицы. Кто-то тяжело вздохнул и, кажется, даже что-то сказал. Что – не разобрать. Борис насторожился, бросил на потолок испуганный взгляд. Дайлана тоже посмотрела вверх, вслушалась и разочарованно махнула рукой.
– Грустник, – пояснила она.
– Кто? – переспросил Борис.
– Виктор называл его То Что Живет На Чердаке. На самом деле это грустник. Нечто вроде полтергейста. Поток является тропой для душ, покидающих Творение. И многие из них оставляют энергетический след. Именно этой энергией и питается грустник. Из нее вырос, на ней и живет. Просто отголоски чужих жизней. Никакого физического воздействия он оказать не может.
– А мне говорили, что на чердаке, где это ваше привидение обитает, двоих нападавших нашли в клочья разорванных.
– Это не грустник. Я там на окна и двери руны защиты поставила. Как раз для таких случаев. После нападения Виктор их активировал. Это несложно, даже для человека. Просто произносишь нужное слово, и руна готова разнести человека на куски. Любого, подошедшего к ней достаточно близко. Две руны сработали, еще две до сих пор
– Нет, попозже…
Борис вдруг вспомнил, как поднимался на чердак. Получается, он тоже мог нарваться на ловушку! Ничего себе перспектива!
– Постойте. Я ведь был на чердаке. Бродил там, совершенно ни о чем не подозревая. Могли остаться без Хранителя.
– Это вряд ли. После активации руна «работает» всего пару часов, потом «отключается» до новой активации. Так что без Хранителя я бы не осталась.
– Это радует. – Борис еще раз взглянул на потолок. – Ладно, так на чем мы остановились?
– На Инквизиторе, – напомнила Дайлана.
– Ну да. Вы как раз собирались поведать, что он такое. Я весь внимание.
– Тогда слушай. Инквизитор рождается в момент создания мира. Дитя сумеречного Силиорда, рожденный в Творении, он должен стать его вечным защитником от легионов Тьмы. Как только он разбивает свой сумеречный кокон, Инквизитор перерождается, сливаясь с Творением, еще мертвым и бесплодным, не несущем пока никакой жизни. И становится частью мира. А затем он покидает Творение, ибо сыну сумерек место в его родном мире – Силиорде. С тех пор он существует только ради одной цели – вступить в схватку с посланниками Тьмы и уничтожить их, оберегая свое Творение. Он не испытывает гнева и жалости, он не любит и не ненавидит. Он – вечный воин, бесстрашный и беспристрастный, и в этом его единственное предназначение. Инквизитором нашего мира был Лард. Он не был лучше других, он не был хуже. Но однажды он оступился.
– То есть, как оступился? Пал, что ли? – усмехнулся Борис, проводя вполне понятную аналогию с ангелами.
– Именно, пал, – не приняла его тона ведьма, – Существу Сумерек, коим он является, нельзя слишком долго находиться в Творении, где Сумрак разделен на Свет и Тьму. Спустя некоторое время это разделение происходит и в нем самом, и очень редко Свет перевешивает Тьму. Тогда, четыреста лет назад, Лард пробыл в нашем мире слишком долго. И в битве с самим собой проиграл. Тьма победила, превратив его из дэва в асура. Такое случается, не часто, но довольно регулярно. Приблизительно раз в три-четыре тысячи лет в каком-либо мире. Иногда после подобной трансформации Творение гибнет, иногда происходит чудо. Как в нашем случае. В самый последний момент, когда Лард уже был готов разрушить Поток, отдавая мир на растерзание Тьме, что-то произошло, и он, словно вспомнив, кем является на самом деле, бросил все и ушел обратно в Силиорд. На суд Мудреца. С тех пор я Ларда не видела.
– Значит, инквизиций не было четыреста лет?
– Инквизиция бывает раз в десять лет, – отозвалась Дайлана. – Иногда чаще, иногда реже. Случалось, что Инквизитор приходил едва ли не каждый год, а бывало, не появлялся в Творении лет по пятьдесят.
– Но как же…
– Ларду прислали замену. Инквизитора, лишенного его собственного Творения.
– Как такое возможно? Ведь насколько я понял, Инквизитор рождается для конкретного мира. И оберегает только его.
– Все возможно. Если в битве с асуром дэв проигрывает, он теряет не только собственную жизнь, но и Творение, за которое сражается. Это естественно. Гибель Инквизитора означает и гибель мира. Но случается, хотя довольно нечасто, что Инквизитор теряет свой мир, а сам остается жив. Асуры хитры. Иногда они атакуют Творение столь стремительно, что Мудрец узнает об этом, только когда очередной мир уже погружается во Тьму и посылать туда Инквизитора просто бессмысленно. Так и появляются воины, которым не за что сражаться. Именно такой дэв и заменял Ларда последние четыре века. Имя ему было Иншарг. Тот самый, которого ты вышвырнул из нашего мира прошлой ночью.