Инквизиторы
Шрифт:
– Но кто, собственно, верховодит грядущей революцией? Уж никак не полковник, окопавшийся в Соединенных Штатах. И, простите, не вы, прикованный к инвалидному креслу.
Ничуть не обидевшись, Рикардо промолвил с виноватыми нотками в голосе:
– Я уважаю отца, но его армейские замашки устарели.
– Ну, знаете ли... Судя по количеству мундиров и винтовок на улицах, без армейских замашек, даже изрядно обветшалых, вам не обойтись, если решили Раэля сбросить.
– Понимаете, войска отнюдь не пылают любовью к Армандо Раэлю. Особенно теперь, когда Хименес намерен возвратиться... Не сомневайтесь, отец опытный
– Получается, папеньку сбросили со счетов? Хименес пожал плечами. Смущенно пожал.
– Ничего не попишешь. Да и не играл он особой роли в новом заговоре. Время Гектора Хименеса окончилось. Важно уничтожить Раэля. А уж кому доведется пожинать плоды - не столь важно. Ибо народ окажется при выигрыше, как бы ни повернулись дела.
– Вы покушались на Раэля сами, но оплошали, - прервал я.
– Отчего?
– Промахнулся впопыхах, а второго выстрела сделать не дали.
– Случается... Но если вы - хоругвь освободительной борьбы, кто возносит вас?
После долгого колебания Рикардо сказал:
– Его зовут Люпэ де Монтано. В народе, разумеется, кличут bandido, только наш народ, увы, любого назовет головорезом, если парень дерется против правительства. Даже против такого зверского режима. Впрочем, Люпэ и сам не провозглашает себя святым освободителем. Он готов спуститься с гор во всякую минуту, но Монтано требуется рычаг, способный повернуть армейские штыки в сторону президентского дворца, и определенный политический вес. Я - этот рычаг, и одно присутствие мое наверняка придаст Люпэ необходимую респектабельность.
– Понятно.
– Вот почему Люпэ выручил меня из Ла-Форталесы, переправил в Соединенные Штаты, полностью оплатил медицинские расходы - немалые, кстати. Я требовался про запас, на будущее.
– Как же он тебя извлек?
– Извлек?
– не сразу понял Рикардо.
– А! Да, полагаю, точно так же, как и обеспечил въезд вашей группе: небольшим влиянием, осуществимыми угрозами и, разумеется, громадными взятками. У Раэля и мясника Эчеверриа сотни врагов, готовых помочь неприятелю. Особенно, если риска нет, а барыш велик...
Молодой человек рассуждал с мудрым цинизмом старца.
– О побеге рассказать не могу, почти все время пролежал без сознания. Трясли в грузовике, везли на скоростном катере... Не дали спокойно умереть. Потом - лечебница в Штатах, врачи, операции... На что я годился после того, как надо мною потрудились Эчеверриа и его людоеды? Восседать в кресле на колесах и смотреть ваше идиотское телевидение? Оставалось одно: послужить Коста-Верде, ощутить себя живым существом, а не беспомощной развалиной. Сердце бьется, мозг работает, имя гремит.
Прозвучала последняя фраза весьма напыщенно.
– Хорошо, Дик. Теперь о делах личных. Ни против тебя, ни против здешней революции, ни против Люпэ де Монтано я не имею ничего. Но с твоею семейкой предвидится расчет особый и решительный. Сделаемся врагами на этой почве - очень жаль. Решать лишь тебе, amigo.
– Не много ли берешься исполнить, Сэм? Гектор Хименес до сих пор исхитрялся уцелеть, хотя за ним буквально охотились.
– Дорогой мой, ведь не об армейских маневрах говорим! Любой профессионал, располагающий подручными средствами, за десять минут растер бы эту нью-йоркскую банду полоумных любителей в мелкий порошок! А я - профессионал.
Рикардо глубоко вздохнул.
– Если семья погибнет, я возненавижу тебя, Сэм. Но виноваты они сами, а потому не опасайся мести. Годится моя точка зрения?
– Вполне. Спасибо за выпивку. Дик. Принести чего-нибудь?
Рикардо помотал головой.
– Тогда счастливо оставаться. Будь умницей. Рикардо ухмыльнулся:
– Буду. Выбора нет.
Глава 10
С утра пораньше затрезвонил телефон, сдернувший меня с гостиничной кровати, где я возлежал, скинув туфли и убеждая себя самого, будто размышляет над очень важными вещами. В действительности, я просто дремал.
Предыдущая ночь выдалась беспокойной, хотя и приятной, а посему после завтрака разумному человеку следовало прикорнуть, не зная заранее, что сулит предстоящий день. Вдобавок, надо было повстречать связного, а легче всего это сделать, запершись в номере и дождавшись вызова по местному проводу.
Так и получилось.
Я поднял трубку и услыхал низкий, хрипловатый, знакомый голос:
– Фельтон? Фоторепортер?
– Эй, а кто?.. О, Господи, Миранда!
– Угадал. Тебя тревожит Несравненная Миранда Мэтсон, - продолжила собеседница.
– Увидала имя в информационном бюллетене Palacio de los Gobernadores [4] : выдающиеся ученые-гробокопатели явились в Коста-Вер-де, чтобы восславить богатство здешних доисторических культур... Захотелось повидаться. Помнишь наше плавание на старом корыте, звавшемся "Снарк"? Ох, и сумасшедшая была затея!
4
Губернаторского дворца (исп.).
Одно общеизвестное словечко из Льюиса Кэрролла, сказал мексиканец. Что ж, пароль прозвучал.
– Помню. И хватит с меня эдаких тарбармошек. Теперь все будет чинно и мирно. Я не любитель кораблекрушений. Коль хочешь, разопьем вместе бутылочку-другую.
– Жадина! Я-то рассчитывала, угостит полновесным обедом!
– Вымогательница. Ладно, где повстречаемся? Ты лучше моего знакома с городом.
– Restaurante Tolteca, - уведомила Миранда.
– Сиречь, ресторан "Тольтек". Просто назови его любому таксисту. Буду ждать ровно в час. По рукам?