Иннокентий 2
Шрифт:
— В жанровой съемке себя пробую.
Ванадий курил у окна, неторопливо выпуская струйки дыма.
— Правильно! Тема, кстати, выставочная. Наша интеллигенция любит что-то такое эдакое. Лишь бы подальше от официозности и плакатности. Как будто это как-то повлияет на их судьбу. Странные люди. Бегут от жизни, её кляня.
Васечкин очень удивился, не ожидая философских рассуждений об обычно немногословного фотографа. Хотя он и сам всё чаще задумывался о своём месте в репортерской среде. В ТАСС все места в партере и даже отдаленные
А ведь раньше Васечкин думал, что это только в будущем куча бюджетных средств уходит на распил «нужным» людям. Просто при советском строе ресурсы делили организации и их начальники. Надо же им как-то оправдывать собственное существование? И около них обычно кормилось куча фирмочек и контор поменьше. Наверное, без этого не могут все большие державы. Содержать статусность и величие весьма накладно. Ты или живешь в благоустроенном европейском Мухосранксштадте, где безумно скучно и размеренно. Или едешь в столицу одной из величайших стран мира, чтобы покорять низшие ступеньки кормовой базы.
Иннокентий знал, о чем рассуждал. Были у него знакомые обоих полов, что пытались устроить свою жизнь в Европах, а потом бежали без оглядки обратно в Москву, ибо не смогли вынести безраздельную скуку европейской провинции. Сколько там и было стоящих городов? Париж, Лондон, ну, с натяжкой Берлин. В них вызревала история, выражалась политика и ковались настоящие финансы. Москва полноправно входила в их число. Город, который не спит.
Выпроводив очередного посетителя, редактор новостного отдела прошелся по кабинету и в задумчивости присел на край стола. Он искал что-то особенное, но пока не мог представить, что именно.
— Аркадий Семенович, я по тому же вопросу.
Редактор новостного отдела скривился. Как достал его этот молодой выскочка. Настырный, что сил нет!
— Ну, давай.
Он перебрался в кресло, нехотя взял в руки стопку фотографий 18x24 и с первого взгляда оценил их качество. Он принялся внимательно рассматривать снимки, откладывая часть в сторону.
После просмотра фотографий он облокотился на спинку кресла и с интересом посмотрел на Васечкина:
— И где же ты был раньше, Иннокентий?
Тот скромно пожал плечами:
— У вас.
— Смешно, да? Вот только что требовались снимки с горнолыжных курортов. И не нам, а в Олимпийский комитет страны. Ты в курсе, что в восьмидесятом году будет проходить Олимпиада. Именно у нас в Москве.
— Конечно.
Кеша сделал умильное лицо пионера-активиста, развеселив начальника.
— Так, жди здесь! — Аркадий Семенович кивнул на стул, снял трубку и быстро набрал номер. Кеша всегда удивлялся, как у местных получается так ловко совать пальцы в циферблат аппаратов и дергать их по очереди.
— Евген, привет. Тут принесли то, что тебе надо. Нет, намного лучше, — редактор поднял глаза на Васечкина. — С Домбая, молодое дарование. И у него в кадре довольно известные лица. Приезжай. Жду.
— Как?
— Посмотрим. Фотографии оставляешь у нас, — Аркадий Семенович собрал стопку, отодвинув несколько кадров, полученных с импровизированного концерта. — А вот это не наш профиль.
— Спасибо.
Заметив разочарование своего работника, редактор дал совет:
— Отвези их Визбору сам. Кадры хорошие. Это я тебе, как специалист, говорю. Артисты, люди тщеславные, себя любят. Он сейчас в «Экране» работает.
— Спасибо большое. С меня причитается.
— А вот этого не надо, Иннокентий! Когда станешь кем-то, накроешь поляну. Я с нищих мзду не беру.
Васечкин посмотрел Аркадию Семеновичу прямо в глаза:
— Я вас отлично понял.
Визбор монтировал новый фильм и попасть к нему было непросто. Но корочки ТАСС в СССР делают чудеса. Светлую лобастую голову известного исполнителя и режиссера Васечкин увидел еще издали и пошел напролом, вызвав недоуменные взгляды выходящих из монтажной на перекур работников киностудии.
— Добрый день. Помните, я снимал вас на Домбае?
Визбор поднял голову, задумался, потом кивнул:
— Давай на ты. С тобой еще была умопомрачительная подруга?
— Невеста.
— Поздравляю. Красивая и умная женщина.
— И обожает вас.
Мэтр улыбнулся. Выглядел он простым человеком, и в общении с ним совершенно не чувствовалось высокомение, присущее безголосым «звездочкам» будущего.
— Спасибо на добром слове. Но, собственно, вот!
Легким движением руки он веером выложил на стол фотографии. Эту фишку с рекламными буклетами Кеша заимствовал в будущем, когда осваивал азы профессии рекламного агента
— Любопытно!
Визбор задумчиво перебирал фотографии. К ним быстро присоединился интересующийся народ, послышались комментарии.
— Юра, ты искал себе фотографию на диск. Вот она!
— Кто этот парень?
— Где это было?
— Юра, кадры из фильма?
Визбор поднял задумчивые глаза, и Кеша поспешил ответить:
— Я вообще-то в ТАСС работаю, но на Домбае был в отпуске с невестой. Так что это не редакционное задание.
Рядом с Васечкиным тут же оказался юркий человечек в вельветовом пиджаке:
— Договоримся! Как там тебя зовут?
— Иннокентий Васечкин. Но ведь Юрий еще не сказал, что ему понравилось.
— Понравилось, иначе бы не смотрел. Не знаю, как тебе удалось, Кеша, но ты точно передал атмосферу песенного вечера. Понимаешь, что это такое?
— Ну… Догадываюсь.
— Так вот, далеко не каждый может ухватить эту самую атмосферу, передать её в кадре. Кинематографа это то же касается, — «вельветовый» покосился на важного дяденьку с шелковым платком вместо галстука, что тут же сморщился.