Иноагент
Шрифт:
Молодая китаянка несколько раз обмотала скотчем голову писателя.
Подошла Жу Киао и, взглянув в ее холодные, с желтоватинкой, глаза, Телегин понял: это пиздец.
– Знаешь, что это?
– спросила Жу Киао, показав кусок проволоки.
– Ммммммм.
– Неправильно, это твой самый большой кайф в жизни.
Китаянка опустилась на корточки.
«Зачем она трогает мои яйца? О, дьявол!»
– Ммммммммммммммммммммммммм!
Жу Киао вытянула мошонку Телегина и принялась стягивать ее проволокой, отделяя
– Ммммммммммммммммммммммммммммм!
Тонкая кожица лопнула, показались капельки крови.
– Мммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммм!
Жу Киао завершила манипуляции с мошонкой и поднялась, удовлетворенно крякнув.
– Приступайте, - кивнула «цыпляткам».
И тут началось самое страшное.
Девушки принялись раздеваться.
Сквозь боль, страх и ненависть Телегин увидел крепкие тела, упругие сиськи, розовые, припухшие соски, плотные спортивные жопы, узкие азиатские вагины.
«Не вставай. Не нужно. Умоляю».
Но тщетно.
Жу Киао ухмыльнулась, глядя, как вырастала из лобковых зарослей Пизданская Башня.
– Мммм!
Девушка приблизилась, лизнула Телегина в щеку.
– Мммммм!
Укусила сосок.
– Мммммммм!
Вторая «цыплятка» лизнула уздечку шершавым язычком, взяла в рот головку уда.
– Мммммммммм!
Китайская пизда прижалась к лицу писателя, он вдохнул сладковатый запах незрелой папайи. Между тем, на его уд наделось нечто узкое и горячее.
– Мммммммммммммм!
Телегин с ужасом ощущал, как ударяется по его лобку упругая жопа китаезы, как входит в азиатскую дырку его хуй. Розовым сосок очутился у него во рту, тонкой струйка молока ударила в нёбо.
– Мммммммммммммммммммммм!
Он старался думать о налоговой политике штата Колорадо, но горячий язычок, проникший ему в ухо, мешал сосредоточиться.
– Мммммммммммммммммммммммммм!
Девушка почувствовала, что конец близок, и задвигала сракой быстрее. Сука! Жестокая китайская сука! Прекрасная, как утро после Конца Света.
– Мммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммм!
«Какой коктейль будете? Адская боль, смешанная с райским блаженством подойдет?»
ДААААААААААА! ИЛИ НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Яйца Телегина взорвались, забрызгав девушек спермой и кровью.
Писатель все-таки прошел по мостику, но не по тому, что отделяет одну часть романа от другой, а по мостику, ведущему из мира живых в мир мертвых.
Глава 19
Черный лимузин несся по вечернему городу.
Разноцветные огни Владибурга отражались в зрачках Си Унь, сидящей на обшитом кожей диване. Ноги скрещены, губы сжаты. Она
– Си Унь.
– Да, Берислав Анатольевич?
Черкасов подался вперед, взял ее руку.
– Что вы делаете, Берислав Анатольевич?
– Ничего. Си Унь, можно, я погадаю тебе? По руке?
Китаянка недоуменно посмотрела на Идеолога Империи. Засмеялась, показав некрупные белоснежные зубки.
– Ну, погадайте, Берислав Евгеньевич.
– Си Унь, – поморщился Черкасов. – Просто Берислав.
– Хорошо, Берислав.
Она назвала его «Бериславом» так просто, без жеманства, что Черкасов невольно подумал: «До чего они иные, эти китайцы».
Он перевернул ее руку ладонью кверху. Рука была узкая с аккуратными ухоженными пальцами (сколько сил и денег пришлось потратить Правительству Братской Китайской Народной Республики, чтобы избавить ручки Си Унь от въевшейся деревенской грязи).
Си Унь смотрела на склоненную голову Черкасова равнодушно, но улыбнулась, когда он взглянул на нее.
– Какая интересная ручка.
– Правда, Берислав?
– О, да.
– Так что же вы увидели?
– Увидел, что ты будешь жить долго и счастливо.
Си Унь рассмеялась.
– Ты чего?
– Берислав, извини, но эту фразу используют мошенники.
Черкасов нахмурился.
– Мошенники?
– Да.
Он откинулся на спинку дивана, отпил из бокала.
– Не обижайтесь, Берислав Анатольевич.
– Что?
– Я не хотела вас обидеть.
Он хмыкнул.
– Ты меня не обидела, Си Унь.
Между тем, лимузин выехал из города. Вдоль дороги мелькали столетние сосны.
Китаянка перекрестила ноги. Черкасов следил за ней.
– Берислав, вы нагадали, что я буду жить долго и счастливо. И это все?
Он улыбнулся.
– Не все.
Он наклонился к ней, заглянул в черные бусины зрачков.
– Я увидел, что сейчас мы – ты и я – поедем ко мне.
Си Унь сделала вид, что удивлена.
– Какое интересное предсказание.
Черкасов достал портсигар.
– Прошу.
Китаянка взяла папиросу, прикурила от поднесенной заботливой рукой Идеолога зажигалки. Ярко накрашенные губы выпустили струйку дыма, превратившись на секунду в очаровательное колечко. В голове Черкасова невольно промелькнуло: его член внедряется в это колечко, расширяя его.
– Так что же, Си Унь?
– Что же, Берислав?
– Сбудется мое предсказание?
Си Унь прекрасно понимала, что это – игра. Идеолог Империи хочет трахнуть ее и трахнет. На крайний случай у него есть мордовороты, способные подержать девушку за руки-ноги, пока шеф удовлетворяет похоть.