Иное решение
Шрифт:
Конрад не нашел, что ответить на это. Цитаты из речей фюрера казались ему сейчас жалкими и неубедительными.
– Ну, это мы взяли идеальный вариант, – продолжил барон. – То есть такой, при котором вам удастся разбить Красную армию и установить свой порядок на захваченной территории. Ваши человеконенавистнические идеи оттолкнут от вас русский народ. Можно разрушить государство, но нельзя победить народ! – Он затянулся несколько раз, выпуская густые хлопья дыма. – Как только один человек решит поставить себя выше всех остальных, у этих «остальных» немедленно возникает вопрос: «Почему? По какому праву?!» Этот вопрос вскоре рождает протест, а протест рождает действие, направленное против выскочки.
– Партизан уничтожит СС, – отрезал Конрад.
– Это сколько же понадобится СС, чтобы сжечь двухсотмиллионный народ? Помилуй, есть все-таки предел человеческим возможностям. Кстати, пока твои СС будут уничтожать партизан, Сталин накопит силы за Уралом, и ответный удар его будет ужасен и беспощаден. Русские будут мстить, не щадя при этом ни своих, ни чужих. У немцев земля будет гореть под ногами. Вал славяно-монгольских орд сметет вас и понесет до Атлантики, как цунами. Наполеон из шестисот тысяч человек войска привел обратно едва тридцать. Как ты думаешь, сколько немцев вернется живыми из России?
– Что же теперь делать?
– Учить русский язык, – усмехнулся отец.
– Зачем? – не понял Конрад.
– В плену пригодится.
– Я два года прожил в России и сносно говорю по-русски. Правда, не все понимаю, особенно когда они говорят о матерях. Если перевести дословно, то все русские – родственники, причем каждый из них – отец другого.
XXVII
Надо ли говорить, с каким волнением Коля ждал ближайшего воскресенья? Терпение его истончалось с каждым оборотом часовой стрелки. Девяносто два часа, отделяющие его от момента свидания, никак не хотели заканчиваться! Он пытался занять себя работой, но все валилось из рук. Пытался проверить счета, но цифры плыли в голове, и Коля никак не мог понять их смысл. Тогда он выбегал из мастерской и шел в порт, оттуда в кофейню, где пытался развлечься болтовней. Собеседник из него выходил, правда, скверный. Погруженный в свои мечты о предстоящем свидании, Коля на все вопросы отвечал односложно, а чаще вообще невпопад. Словом, обнаружил все симптомы, указывающие на влюбленность средней тяжести.
К досаде своей, каждый раз, взглянув на часы, Коля обнаруживал, что прогулка до порта, от порта до кофейни и от кофейни обратно до мастерской заняла у него каких-то полтора часа! Это было невыносимо, ему казалось, что воскресенье уже не настанет никогда!
Дело было не в том, что он вплотную приблизился к выполнению порученного задания, не в том, что он, считай, одной ногой уже проник в эту самую злосчастную «Baltic Transit». Да, это, конечно, важно – выполнить задание командования. Для этого, собственно, он и был сюда направлен. В Москве ждали его сообщений о поставках руды, и Коля это понимал.
Но что значат командиры и их приказы, когда тут – любовь?!
Первое свидание в его жизни было главным, настолько важным и серьезным делом, что все остальное отодвигалось на третий план. Дожив до двадцати трех лет, Коля никогда по-настоящему не знал женщин. Ну, мордовки в деревне на танцах, понятное дело, не в счет. Там все по-другому. Поплясали под гармонь в кругу, попели частушек, часто матерных, но, в сущности, невинных, полузгали семечек. Но ни одна девчонка – Любка, Наташка или Танька – не волновала Колю. Чего зря волноваться, если они, почитай, вместе выросли и знают друг друга как облупленных?
А тут совсем другое.
Да и где ему было ухаживать за девушками? В военном училище? В
Стыдно, ой как стыдно было за всю свою неуклюжесть! Надо же было при всем честном народе облить совершенно постороннюю девушку! Но еще Коля подумал и о том, что если бы он ее не облил, то они бы не пошли к нему стирать блузку. Они бы вообще никогда не познакомились. «Стокгольм – большой город. Люди могут жить через дом и даже через двадцать лет не сумеют познакомиться», – все время вертелись в голове слова Анны. Анечки, как про себя стал ее звать Коля.
И вот наконец воскресенье.
Накануне Коля примерил и придирчиво осмотрел свой гардероб. На первое свидание нельзя прийти Растяпой и замухрышкой. Все должно «соответствовать». Форма, так сказать, должна соответствовать содержанию, то есть богатому Колиному внутреннему миру. Чтоб девушка взглянула и оценила, что перед ней человек серьезный и самостоятельный, а не фитюлька какая-нибудь. Словом, Коля решил держать фасон и предстать перед Анной во всем своем блеске и великолепии. Как ни крути, а встречают все-таки по одежке.
На Коле был великолепный шерстяной костюм тройка, на брюках которого он старательно навел такие стрелки, что обрезаться можно, а сами брюки заправил в начищенные до блеска новые сапоги. Для окончательного покорения девушки Коля использовал тяжелую артиллерию – белую рубашку апаш в ярко-красных петухах. Великолепный воротник простирался поверх пиджака почти до самых плеч. С галстуком, правда, неувязочка вышла: Коля заблаговременно приобрел дорогой, шелковый, но не смог его завязать. И никто из его работников не смог завязать правильный и красивый узел. Пришлось в ближайшей галантерейной лавке покупать галстук-селедку на резинке. Не идти же в костюме и без галстука. Несолидно.
Утром, умывшись и побрившись, Коля вылил на себя чуть не полфлакона одеколона и надел свой роскошный наряд, застегнул галстук, аккуратно расправил воротник поверх пиджака, осмотрел себя в зеркале и остался премного собой доволен. Одет модно, дорого и со вкусом. Видели бы его свои, деревенские, – поумирали бы от зависти. Определенно, в таком костюме можно смело идти на приступ любой девушки, хоть принцессы. Выходя из дома, он надел венец наряда, тирольскую охотничью шляпу с пером.
Самому себе Коля казался неотразимым и опытным обольстителем и сердцеедом, хотя на самом деле, надо признать честно, вырядился он, как попугай на ярмарке, и в делах амурных он был, увы, лопух лопухом.
– Боже мой, Тиму! – воскликнула Анна, когда они встретились. – Какой вы смешной! Это у вас в Суоми так ходят на свидания? Вам не хватает только лапландских варежек. Бедненький! Вы же запарились. Снимайте скорее ваш пиджак, а то вас хватит тепловой удар.
По случаю хорошей погоды на Анне было легкое платье с коротким рукавом и простые босоножки. Она весело рассмеялась. И от этого смеха, и еще больше оттого, что девушка совсем не оценила его шикарный наряд. Коля насупился и стал наблюдать, потупившись, за тем, какие замысловатые рисунки выписывает носок его сапога на тротуаре. Из-под пижонской шляпы ручьями за воротник стекал пот. Выглядел Коля в этот момент крайне глупо. Пригласил девушку на свидание, а сам на нее и не глядит, только ногой узоры чертит. Он больше не чувствовал себя таким же неотразимым, как двадцать минут назад, когда вышел из дома. В дорогом шерстяном костюме было невыносимо жарко. Шикарная рубашка-апаш вся промокла от пота, отчего ярко-красные петухи на ней сделались бордовыми. Пот струйками лился по спине и животу, скатываясь под брюками в сапоги. Того и гляди, сапоги начнут хлюпать при ходьбе. Чувствовал сейчас себя Коля глупо и неуютно.