Иное решение

Семенов Андрей Вячеславович

«Кого попало не пошлешь. Малограмотный красноармеец даже мандатную комиссию не пройдет. Следовательно, боец должен хотя бы среднюю школу закончить. Женатые считают дни до дома. В училище их на аркане не затянешь. Посылать разгильдяев – только полк позорить. Значит, кандидаты должны быть неженатыми, окончившие до армии среднюю школу, пусть не полную, и не быть явными раздолбаями.

В полку больше тысячи красноармейцев. Листать личное дело каждого – до осени не разберешься. Откидываем старослужащих – им скоро домой, в училище они не поедут. Пятьсот человек долой. Уже результат. Откидываем тех, у кого образование меньше семи классов. Еще человек пятьсот. Итого остается сотни три бойцов. Один счастливчик из сотни. На два часа работы».

Похвалив

себя за сообразительность и умение организовать работу, капитан решительно сел за стол и стал довольно споро перебирать папки, заглядывая только на внутреннюю сторону обложки, туда, где были изложены анкетные данные. При этом он комментировал каждую папку.

«Столяров Иван Никифорович, 1916 г. р., русский, семейное положение – холост, образование – четыре класса». В сторону.

«Базеев Илья Григорьевич, 1917 г. р., русский, семейное положение – холост, образование – два класса». Тоже в сторону.

«Алукаев Шамиль Шавкетович, 1915 г. р., татарин, семейное положение – холост, образование – семь классов». Вроде подходит. Однако – татарин. Черт нерусский. Интернационализм интернационализмом, но зачем инородцев-то в командный состав пускать? Пока в сторону.

«Соколов Иван Иванович, 1914 г. р., русский, семейное положение – женат, имеет дочь, образование – десять классов». Этот годится. Хотя стоп! «Женат, имеет дочь». В сторону.

«Гольдберг Марк Моисеевич, 1917 г. р., русский, семейное положение – холост, образование – десять классов и один курс факультета иностранных языков». Ага! Русский! Гольдберг – русский! Во дает Марк Моисеевич. Ну, русский так русский. Назвался груздем, полезай в кузов. Ты у нас и неженатый, и образованный не в меру. Придется тебе, Марк Моисеевич, русак ты этакий, послужить Родине чуть дольше, чем ты, возможно, рассчитывал. Годится.

«Осипов Николай Федорович, 1918 г. р., мордвин, семейное положение – холост, образование – семь классов». Ого! Мордвин. Что за национальность такая и здоровая ли у него морда? Из-за капитанского любопытства эта папка была отложена в одну стопку с личным делом Гольдберга.

Потрудившись часа полтора, капитан перебрал все личные дела, бывшие у него на столе. Из почти трехсот кандидатов необходимое семилетнее образование имели меньше половины. Из «образованных» около трети были женаты.

Достойных было человек семьдесят. Но какой командир роты обрадуется, если у него отберут хорошего, грамотного и дисциплинированного бойца?! Велика Россия, могуча Страна Советов, а грамотные люди горой не навалены. И две большие разницы: урюк из Средней Азии, который с гор спустился, а зачем – не помнит, или красноармеец, не просто умеющий самостоятельно расписаться, но и обладающий кругозором больше сортирного очка. Такие бойцы становились первыми помощниками командиров, ротные охотно выдвигали их на сержантские должности. Капитан не первый день служил в армии и понимал, что никто его не поблагодарит, тронь он кого-либо из «образованных и неженатых». Служба службой, а в офицерской столовой с ротными командирами он каждый день встречается. Ну как ненароком киселем обольют от досады?

И для поездки в Полтаву были отобраны красноармеец Гольдберг как самый русский в полку, красноармеец Осипов как мордвин неизвестной национальности и красноармеец Алукаев. Этот пошел до кучи.

Калинин вызвал дневального по штабу и приказал:

– Красноармейцев Гольдберга из второй роты, Алукаева из четвертой, Осипова из молодого пополнения через сорок минут ко мне.

Дневальный козырнул и побежал выполнять приказание, а Калинин сел заполнять необходимые формуляры.

Молодое пополнение штурмовало «вражеские» позиции. Занятие по тактике началось в девять утра, солнце уже стояло в зените, а лейтенант, недавний выпускник, отрабатывая «кубари» в петлицах, и не думал закругляться. Уже шесть раз по всем законам тактики вражеские позиции были взяты штурмом с минимальными потерями в личном составе, противник частично уничтожен, а частично пленен, гимнастерки

на новобранцах стояли колом от выступившей соли, но «двухкубовый Суворов» в очередной раз отправлял бойцов на исходную позицию. Солнце в открытой степи палило нещадно, содержимое фляжек уже давно было выпито, до законного обеда оставалось больше часа, и ошалевшим от жары новобранцам хотелось вместо «противника» задушить не в меру ретивого лейтенанта.

Колька вместе со всеми плелся на исходную. Винтовочный ремень впивался в плечо. Нестерпимо хотелось пить, сухой язык царапал шершавое нёбо, и глумливой издевкой казались слова командира:

– Ничего, орлы! Тяжело в учении – легко в бою.

«Вражеские позиции» штурмовали восемьдесят шесть новобранцев. Через шесть лет, в 1942 году, сорок семь из них будут защищать Сталинград, изматывая немцев, стиснув зубы, перемалывая все новые и новые дивизии. Двое станут Героями Советского Союза. И каждый из них вспомнит этот «штурм» как детскую забаву. До Победного Мая дойдут девятнадцать.

Избавление от мук пришло вместе с дневальным штаба.

– Рядовой Осипов! В штаб, – проорал он.

Не знаю, как Гольдберг и Алукаев, а Колька очень даже обрадовался такому повороту событий. Он готов был хоть в училище, хоть к черту на рога, лишь бы не возвращаться больше в свою родную деревню. Желательно никогда.

На следующий день рядовой Осипов вместе с двумя красноармейцами из его части убыл для поступления в училище связи. На экзаменах спрашивали не строго, особенно военнослужащих срочной службы. К своему удивлению, Колька прошел все экзамены и поступил. За его спиной закрылись железные ворота с большими красными звездами, и КПП отделил его от большого мира. Из-за ворот слышался четкий стук сотни подошв, печатавших строевым, это рота курсантов шла на занятия. Слышна была строевая песня:

Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней.

И ни у кого в этом не могло быть никакого сомнения.

А пока курсантОсипов грызет гранит науки и постигает секреты воинского мастерства, давайте оставим его в покое на три года и посмотрим, что же происходило в это время за пределами командного училища, в большом мире.

V

В.И.Ленин глубоко и правильно описал империализм как высшую стадию капитализма и даже определил пять его признаков Не стану их перечислять и отошлю пытливого читателя в библиотеку. Там еще сохранились тома основоположников. Вдыхайте пыль, ищите сами. Отмечу только, что в эпоху империализма вывоз капитала преобладает над вывозом товаров. Куда его вывозят? Из метрополии – в колонии. Или слаборазвитые страны, которые не являются колониями, но для удобства хранения капиталов должны ими рано или поздно стать. Поэтому для динамичного развития государства, крепкого в экономическом отношении, ему необходимы колонии.

Это удобно. Из колоний в метрополию идут дешевые товары и дармовое сырье, в колониях дешевая рабочая сила, там можно разместить вредные или ядовитые производства, не загрязняя своей страны и не подвергая риску соотечественников. Кроме того, колонии – это еще и рынки сбыта своей продукции, часто несколько лежалой. Каждый вложенный в колонию доллар или фунт приносит многократную прибыль.

В новый, двадцатый век человечество вступило, уже четко разделившись на «цивилизованный мир» и мир всех остальных. Непропорциональность такого раздела никого из политиков не смущала. Во главе «цивилизованного мира» стояли Великобритания, Франция и Северо-Американские Соединенные Штаты. Да, в те годы это государство именно так и называлось – САСШ. Далее следовали Испания, Италия, Португалия, Голландия и «разные прочие шведы». Российская империя к «цивилизованному миру» была причислена лишь постольку, поскольку в жилах самодержцев всероссийских текла гессен-дармштадтская кровь.