Иногда они возвращаются. Главное – не терять крылья
Шрифт:
чтобы сделать саму себя хоть чуточку счастливее. Хотя что я такое говорю! Не
чуточку! Значительно счастливее. Каждый день ты должна будешь строить
свою жизнь и свое счастье. Какой вариант тебе нравится больше?
Каролина молчала.
– Ты же сама видишь, что в обоих случаях ты любишь его. Заметь, я не
прошу тебя забыть, выбросить из головы. Все это бред. Для этого нужно время.
Да и оно не всегда лечит. Только я прошу тебя полюбить и себя хоть чуть –
чуть.
прекрасного, черт возьми, чтобы не любить его!
Марина уехала в тот вечер к себе в отель. Завтра утром у нее самолет во
Францию. Она попросила Каролину не провожать ее, чтобы избавить друг друга
от ненужных слез и горьких объятий. Тем более неожиданным был ее звонок,
когда часы уже перевалили за полночь.
– Собирай вещи. Самолет завтра утром. В одиннадцать. Ты летишь со
мной. Я тут подумала … Ну, не могу я тебя в таком состоянии печальном
оставить. В крайнем случае будешь помогать мне на съемках или проекты мои
вести. Женщина с разбитым сердцем становится невероятно талантливой.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Больше всего на свете сейчас хотелось спрятаться в свою конуру,
поперебирать воспоминания. Причинять боль себе этими самыми
воспоминаниями и все равно перебирать.
К счастью, Марина практически не давала Каролине такую возможность.
Она прекрасно понимала, что именно та сейчас испытывает. Но еще лучше она
знала, чего точно нельзя делать – позволять перебирать эти самые
воспоминания. А значит нужно сделать так, чтобы для этого незавидного
занятия не осталось ни сил, ни времени.
Здесь, на юге Франции, у Марины своя модельная школа. А в Каннах —
она почетный председатель жюри на конкурсе красоты, который проходит там
уже второй месяц. Марина и так отлучалась, уезжала на съемки. Поэтому
сейчас, вернувшись, понимала, что просто обязана занять свое почетное кресло
на конкурсе.
Несколько дней она провела все же еще здесь, на юге. Рассказывала
Каролине о своей школе, показывала окресности.
– И не надо расстраиваться. Подумаешь, уезжаю. Я зато уезжаю со
спокойной душой, зная, что здесь все под твоим чутким руководством.
– Марина, если бы ты оставляла все лишь под моим неопытным
руководством, ты бы не узнала свою школу вернувшись.
– И я уверена, что это были бы прекрасные изменения. Если серьезно, с
Крузом, администратором и моей правой рукой здесь, я тебя уже познакомила.
Так что по любому вопросу обращайся к нему, он будет рад передать тебе часть
своей
знающей, что она прекрасна. Если тебе надоест преподавать английский моим
начинающим моделям, ты ему так и скажи. Он найдет тебе другое занятие. И
вообще, выше нос! И больше гуляй! Посмотри только по сторонам – разве тут
не сказка?
И это правда. Невероятно красивые, словно кукольные домики,
разноцветные фасады, средневековые деревушки, горные ривьеры – место,
излучающее элегантность и жизнерадостность. Разбитое сердце стоило того,
чтобы здесь оказаться. Неужели она почти произнесла это вслух?
Марина продолжила.
– А еще у меня для тебя одна серьезная авантюра. Прочти это, —
Марина протянула Каролине Vogue.
– 1997 год?!
– Девочка моя, тот факт, что тебе было шесть лет, не значит, что я не
могла тогда писать статьи для данного издания, – Марина прищурилась.
– Я не это имела в виду!
– Это – это.
– Но почему именно этот номер?
– Ну, прежде всего хочу сказать, что я не только похищала мужские
сердца в своей жизни, но еще и занималась психологией. Перед тобой магистр
психологических наук, – Марина изящно поправила шляпку.
– Ты не устаешь меня удивлять каждый день.
– Мой первый муж тоже так говорил. Так вот, я тут вспомнила о своей
статье и исследовании, которое проводила, да – да, в далеком 1997.
“Двадцать одна причина для радости”.
Марина снова закурила.
– Еще до меня какие – то ученые мужи доказали, что за двадцать один
день у человека формируется привычка. А мое исследование было
предназначено тем, кто пребывал в депрессии и потерял вкус к жизни. И
заключалось оно в том, что выполняя в течение двадцати одного дня полезные
дела, полезные для души, тела, а еще лучше общества, человек лечит свою
душу. Лечит ее ощущениями.
– Да ты великий психолог, как же я тебя люблю, – Каролина обняла
свою взрослую подругу.
– Ну, какой я психолог мы посмотрим через двадцать один день. Вернее,
двадцать два, так уж и быть, сегодняшний не считается.
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею. Я в далеком для тебя 1997 выдвинула гипотезу, так сказать.
А в сегодняшнем 2015 проведу полноценное исследование. На тебе, как ты уже
поняла.
В памяти Каролины всплыла картинка. Они с Кирой сидят на кухне в
Зариной квартире, этом волшебном месте невероятного уюта. Зара уже
стремится выключить свет и отправить всех спать, а она, Каролина, при