Иногда полезно иметь плохую память
Шрифт:
— А теперь тебе совсем не скучно и не одиноко, — сказал уязвленный Макс. — Хорошо, что я в армию не ходил. А то бы мы поссорились еще раньше. Нашла бы себе кого-нибудь и родила бы уже тройню.
— Заткнись! — вспыхнула Юлька. — Ты ничего не понял! Все это, — она показала на свой довольно впалый живот, — все это следствие только того вечера… Помнишь, когда я пришла пешком, под дождем… А после мы ни разу…
Да почему я должна перед тобой отчитываться!
Мы гуляли, ездили несколько раз за город, на речку, были в театре, разговаривали. Он хороший парень, довольно
Кажется, он меня любит…
— А ты? — перебил ее Макс. Юлька помедлила и пожала плечами вместо ответа. — Так. — Максу немного полегчало; — Ты, значит, его не любишь.
— Не знаю.
— Ты не такой человек, чтобы отвечать «не знаю» на тот вопрос, — отрезал Макс. — Ты его не любишь, я тебе это говорю! И пусть он будет какой угодно внимательный и тому подобное — ты сделаешь колоссальную ошибку, если выйдешь за него замуж.
— А если не выйду, моя ошибка станет еще более колоссальной! — Юлька показала руками, как у нее вырастет пузо. — Так будет лучше, по-твоему?
Макс нетерпеливо зашагал по комнате:
— Ты хотя бы понимаешь, что нельзя выходить замуж за человека, с которым у тебя связана такая темная история? Ты не боишься, как прежде? Где твой страх?
— А тебе просто выгодно было, чтобы я его боялась. А страха больше не будет. Я все узнала. Тем же самым глупым способом, без всякого там психоанализа. Я просто спросила, что это за колечко и почему он перестал его носить.
— Он перестал? — машинально уточнил Макс.
— Да, — с торжеством ответила Юлька. — И он сказал мне, что это кольцо просто не переносят его мать и бабушка. Они падают в обморок и задыхаются при виде его. Ты понял?
Понял?! Это роковое кольцо для многих, не только для меня. Для многих, понимаешь? Я совершенно здорова! В моем, как ты выражаешься, подсознании ничего нет особенного.
Потому я и ничего не могу вспомнить об этом кольце!
Макс только качал головой, слушая излияния подруги. Наконец он прервал ее:
— Скажи, он понял, что ты падала в обморок именно из-за кольца?
— Не знаю. — Юлька сбилась и потеряла всю свою убежденность. — Кажется, нет.
— Но зачем он рассказал тебе все это?
— Да ведь я спросила.
— Нет, мне это не нравится! — Макс снова зашагал по комнате. — Какого черта он наврал про кольцо? Неужели он сам что-то знает?
— Почему наврал? — остолбенела Юлька.
— Да потому, что таких колец не бывает, разве только в сказках. Неужели ты не понимаешь? Мне тебя просто жаль!
— Ну жаль или нет, а на свадьбу ко мне ты придешь, — строго сказала Юлька.
— Хорошо, — согласился он в конце концов. — Раз уж ты так круто повернула дело.
Могу даже быть свидетелем.
Юлька захохотала.
— С моей стороны никак не можешь, — возразила она. — А Женя кого-нибудь уж найдет.
Ты будешь моим личным почетным гостем!
Только, пожалуйста… — она замялась, — пожалуйста, не дерись там, ладно? А то ты, по-моему, уже научился… Кошмар! Как тебе это в голову пришло!
— Между прочим, я подрался с, твоим поклонником, — возмутился он. — Парень стоял у твоей двери и потом
— Я?! Парень?! — изумилась Юлька. — Никакого парня не знаю. Ведь это был не Женя?
— Все, к черту! — Макс обреченно вздохнул. — Я уже понял, что у тебя одна цель — всех помирить и спрятать все концы. Главное, чтобы тебя никто не беспокоил, верно? Готова даже выйти замуж непонятно за кого? Хорошо!
Я больше не буду тебя спасать. Пусть все будет, как ты хочешь. Благословляю. И даже подарю тебе подарок.
И с этой минуты все пошло для Юльки куда легче и веселее. Она живо раскроила купленную на платье белую ткань, тут же принялась шить, решительно отвергла фату, договорилась на работе о положенных по закону трех свободных днях… Женя как-то вяло участвовал в подготовке к собственной свадьбе, но Юлька объясняла это тем, что слишком уж усердствуют его отец и мать. Особенно активно вела себя Елена Александровна. Надежда Сергеевна держалась с ней вежливо и несколько отстранение. Юлька прекрасно видела, что женщины не сошлись и никогда уже не сойдутся, но понимала в то же время, что здесь ничего сделать нельзя. «В конце концов, общаться со свекровью буду я, а не мама, — думала она. — Это мое личное дело».
— Просто не верится, — без эмоций отреагировал Сергей Павлович на телефонное сообщение адвоката о том, что дело сделано и свадьба играется буквально на днях. — Ты не смухлевал там чего-нибудь?
Изумленный адвокат помолчал.
— Почему ты так говоришь? — пробормотал он наконец. — Все по закону, все как надо…
Девушка идет замуж совершенно добровольно… Да и как иначе, у нее живот!
— Откуда? — удивился Сергей Павлович. — То есть понятно откуда, но неужто уже видно?
— Да нет, но разве в этом дело? Главное, что она хочет рожать.
— Да, нетипичная девица, — вздохнул Сергей Павлович. — Теперь любая предпочла бы аборт… Я все больше склоняюсь к мысли, что сам должен был жениться на ней.
Адвокат нервно рассмеялся.
— Поздно, Сережа! — с торжеством заявил он. — Мой парень тоже годится кое для чего.
Вот на свадьбу тебя позовем, как же иначе.
— Хорошо шутишь, — отозвался Сергей Павлович, нашаривая сигареты на столике рядом с телефоном. — В гости, значит, пригласишь? Да я на многое не претендую, Коля, ты сам знаешь… В ЗАГС, пожалуй, еще поеду.., а на саму-то свадьбу… Зачем? Кто я невесте, кто жениху? Седьмая вода на киселе.
И он рассмеялся, слушая ошеломленное молчание адвоката.
— Что такое? — удивился Сергей Павлович. — Это новость для тебя? Мы же уговаривались? По справедливости, так сказать…
— Ну да… — промямлил адвокат, и Сергей Павлович отбросил всякие церемонии:
— Смотри, Коля! У меня нет никакой охоты повторять тебе все то, что уже говорилось… Помнишь, в твоей конторе?
— Ты меня не правильно понимаешь, Сережа, — мягко возразил Николай Степанович, и тому не понравился тон адвоката: слишком уж сладкий, слишком примирительный. — Я просто удивился тому, что ты хочешь ехать в ЗАГС. Ты не знаешь нашу молодежь…