Иного не желаю. Часть третья
Шрифт:
Забыв, где я нахожусь, я рыдала вместе с ним, не веря тому, что женщина, восседающая сейчас на кровати, сама сотворила этот ужас.
— Этьен, крошка, подойди-ка сюда, — улыбнулась эта тварь, сверкнув белоснежной улыбкой. Взяв с отдельной тарелки аппетитную корзиночку с фруктами, она протянула её сыну. – Смотри, что повар приготовил специально для тебя. Ты так любишь эти пирожные...
Мальчик, доверчиво глядя на мать, подошёл и взял пирожное, но не стал его есть, а просто так и остался стоять, то ошарашено глядя
— Мама… — произнес маленький Этьен.
— Ешь, милый… — женщина потянувшись к мальчику, поднесла его руку с зажатым в нем пирожным, ко рту ребенка. – Попробуй, какое оно вкусное. Сделай маме подарок.
И мальчик надкусил пирожное.
Я закрыла глаза от ужаса.
—Ты знаешь, что он выжил, — прошептала мне на ухо Луна Оборотней.
— Но не девочка, — с болью в голосе простонала я. – Она вытравила её. Как… зачем?
Что-то упало рядом с нами.
Я тут же открыла глаза, но обстановка в комнате уже изменилась.
Кровать, на которой ещё недавно лежала мать Этьена, оказалась пуста. И вообще, комнаты казались какими-то нежилыми – это уже потом я поняла, почему у меня возникло такое ощущение: из комнаты исчезли все личные предметы Мадлен Валуа.
Зато звуки, которые сейчас доносились из комнат Альфы, были мне хорошо знакомы.
Звуки совокуплений.
— Да, — тихо произнесла Луна Оборотней. – Но эта ночь станет для них последней.
Она бесшумно открыла дверь в спальню Альфы… и …
Нет, ничего нового я уже не увидела.
Отец Этьена, развлекался точно также как и его сын: двое обнаженных мужчин грубо брали на кровати женское тело. Я вначале было подумала, что так бывший Альфа наказывает свою жену за убийство неродившегося ребенка… но потом вдруг поняла, что девушка, служившая живой прослойкой двум мужчинам, совершенно не похожа на Мадлен.
— Она тоже здесь, — кивнула куда-то в сторону кровати Луна Оборотней. И только тогда, присмотревшись получше, я заметила клетку, которая располагалась под кроватью, и женские руки, сбитые в кровь.
Мужчины тем временем заканчивали своё веселье.
Отец Этьена довольно скалился, когда обнаженную, но к тому времени уже удовлетворённую парочку выволакивали из его спальни.
Оставшись один, он облачился в халат и, налив себе вина, присел в кресло напротив своей кровати – так, что ему была прекрасно видна и клетка, и женщина, пытающаяся вырваться наружу.
— Ну что, нравятся наши представления? – пролаял он, ощерившись, словно дикий зверь. Да он и выглядел сейчас как зверь. — Ты предала своего Альфу, своего мужа и детей, чтобы быть с истинной парой. А он с удовольствием трахает девок, которых я подкладываю ему, прямо надо тобой, и при этом он даже ни разу не пытался тебя освободить. Так стоило этого того, Мадлен?
— Филипп, — прошептала женщина, отчаянно рыдая. – Филипп,
— Разумеется, дорогая, — отвесив шутливый поклон, подтвердило чудовище. – Разве не такой у тебя был план?
Допив вино, он с усмешкой произнес:
— Я чувствую, что зверь уже почти взял меня под свой контроль, так что у нас совсем не осталось времени. Я жалею лишь об одном: что мой волк, к сожалению, не дал мне достаточно времени для твоего полного наказания. Я бы с удовольствием затянул это представление на пару – тройку лет и лишь потом закончил бы всё казнью.
Продемонстрировав женщине перстень Валуа, который ещё недавно был на её руке, Альфа произнес.
— Тебя казнит наш сын. Сразу после того, как палач моей стаи загрызёт твоего несостоявшегося любовника.
Женщина истошно закричала, а Альфа же в ответ на это довольно засмеялся — и всё это сплелось в один страшный, пробирающий до мурашек, звук….
—Больше ты не выдержишь, — прошептала Луна Оборотней мне на ухо. – Пора возвращаться.
И она с силой надела мне на палец обручальное кольцо рода Валуа.
Когда я отдернула от Луны Оборотней руку, мы вернулись назад — в пустую спальню с открытым окном.
— Что это было? — с ужасом посмотрела я на Луну всех Оборотней. – ЧТО ЭТО ТАКОЕ БЫЛО?
— Прошлое, — пожала плечами Серебровласка. – То, с чем приходится жить Этьену каждый день.
Она тяжело вздохнула.
— Видишь ли, мы не знали, что оборотни настолько исказят истинную связь. То, что должно было стать всеобщим благом, часто превращается в грозное оружие, от которого страдают все, в том числе и я. К сожалению, этого уже не изменить. И потому остается только одно: не умножать зло, а сокращать его. Запомни это, Тая. Запомни!
— А….
Серебровласка покачала головой.
— Ты – не Альфа, девочка, с тебя и этого будет достаточно. Остальное перейдет твоей дочери.
Она подошла ближе ко мне и ласковым движением заправила выбившийся локон мне за ухо.
—Ты заслужила подарок. Я, к сожалению, не смогу докричаться до твоей матери – она была не просто человеком, но человеком, который отрицал существование моих детей… Но я могу сделать кое-что другое… В качестве моего прощального подарка.
Она развернула меня к окну, и я увидела, как по лунному лучу ко мне шагает… мой папа.
Я ненавидела его.
Не могла простить за то, что он сотворил с моей мамой. За её боль, за своё сиротское детство… за то, что много лет думала, будто схожу с ума – точно также как он.
—Дочка, — развёл руки в стороны отец, и я бросилась к нему, в ту же секунду забыв обо всем, что так долго причиняло мне боль.
— Папа… папочка.
— Ш-ш, доча, — меня обнимали родные руки; родной голос ласково просил меня успокоиться – и я снова как будто бы вернулась в свое детство, в счастливый его период.