Инопланетяне на кастинге
Шрифт:
– Нинель, если все будет так, как ты говоришь, то я согласна, – приободрилась от Мийлоры на свободу от преследователей Кира Андреевна.
– Меня женили! – с пафосом воскликнул Марк. – А я согласен, человеком буду, а не вашим служащим. – И залпом выпил кофе из кружки, словно это вино или спирт.
– Вот и славно, кстати, моя дочь у ваших соседей, я ждала результата переговоров. Я за ней пойду, а ты Марк изобрази счастливого отца, когда мы с ней придем. – И она выскочила в дверь в джинсах и тонком свитере.
Через минут пять Нинель
– Нина, весь второй этаж ваш, а если твоя тетя Мийлора вернется, мы что-нибудь придумаем.
Девочка хлопнула в ладоши и побежала по лестнице на второй этаж, за ней пошел Марк.
– Спасибо, тете Кира, не хочешь быть Капой, будь Кирой, но не заставляй меня произносить отчество, – поеживаясь, проговорила Нинель, взяла в руки сумку, и понесла ее наверх.
Марк повернулся, взял сумки и помог их отнести на второй этаж.
К столику подошла Соня, посмотрела на чашки и стала их составлять на маленький поднос, и как-то незаметно вытерла столик. Кира Андреевна осталась одна за столиком. Она подумала, что с Нинель ей жить проще, чем с путевой Мийлорой. И решила, что вопрос с Мийлорой надо решать несколько иначе, раз все так поменялось.
Я и Николай остались на его даче, примыкавшей одной стеной к даче Киры Андреевны.
Я всегда думала, что в дачных поселках непролазный снег, но дорога, видневшееся в окно, оказалась вполне сносной для зимней оттепели, было видно, что здесь чтят хорошие дороги и дорожки внутри дачных участков.
Холод пронизывал двухэтажный домик. Николай включил котел для обогрева, благо электричество к участку было подведено. Я пошла на кухню, обнаружила небольшие запасы еды, приготовила ужин из того, что было.
В холле стоял небольшой телевизор, мы сели на диван, еду поставили на маленький столик. Поели. И мы потянулись друг к другу со всей страстью молодости. Свобода на звуки и чувства – главное достоинство дач. Я встрепенулась, спросила про душ.
Оказалось, что душ есть, надо только включить водогрейку. После водных процедур мы разместились на диване в холе, постелили белье, лежащее в шкафу.
Николай уткнулся в мою шею, чувствуя мои запахи, потом обнял мое тело. Я запустила руки в его шевелюру, я путешествовала в его волосах, потом поцеловала шею. Он подключился к поцелуям и перехватил мои губы губами. Я приникла своим телом к его телу с нежностью. Тела пришли в движение. Ненасытность от ощущений поглотила нас полностью. То он был наездником, то я становилась лягушкой, то мы превращались в иероглиф, похожий на ножницы. Устав от наслаждения мы уснули.
Утром страх от преследования прошел. Я позвонила по сотовому телефону Кире Андреевне, та взяла сотовый телефон со столика, посмотрела на имя 'Мийлора', вращающееся на экране.
– Кира Андреевна, со мной все нормально. А вы как? Все здоровы?
– Мийлора, у нас все хорошо, есть предложение: поживи в квартире
– Я могу вернуться в свою квартиру, но тогда мне будет далеко ездить на учебу.
– Тебя переведут.
Я вытерла набежавшую слезу. Это заметил Николай.
– Мийлора, что случилось?
– Тетя Кира предлагает вернуться туда, откуда я пришла, – и я залилась слезами.
И, всхлипывая, добавила, – но я привыкла жить с ней! А дома я буду совсем одна!
– А я? Ты меня в расчет не берешь? – спросил Николай.
– Николай, ты сам живешь в семье, вас и без меня много!
Я вытерла слезы, глаза заблестели, появилась улыбка. Я прильнула к Николаю, и мы вновь повалились на диван, довольные жизнью.
За окном таял снег, вода текла из-под снега на асфальт и утекала по наклонной плоскости. Я шла по строящейся улице, с одной стороны дома стояли лет 9, а с другой на месте снесенных деревянных домов возводили новые дома, с более дорогим фасадом. И это правильно, я, как будущий строитель всматривалась в технологию строительного процесса. Мне было все интересно, и как получаются панели, прямо на стройке, и как облицуют дом кирпичами. Я шла медленно и разглядывала кирпичи, а на меня сверху смотрели строители.
Один молодой строитель стал передо мной на пятом этаже фортели выкидывать, я испугалась за него и пошла быстрее. Под ногами у меня то хлюпала вода, то тихо лежал снег, покрытый свежее выпавшей крупой. Низкое небо с проблесками голубизны внушало ощущение весны. Чувства уныния у меня не было, свежий почти весенний воздух радовал. Закрытые в честь воскресения магазины не удручали. Поток машин и автобусов не раздражал, он был значительно меньше, чем в рабочий день. Плакаты приглашали на выборы.
Рядом со мной шел Николай и не замечал моих наблюдений за окружающим миром. Он просто перепрыгивал через лужи в снегу или обходил их по тающим сугробам. Его сиреневый плащ вместо рюкзака висел за спиной.
Один из рабочих, тот, что загляделся на меня, оступился и полетел вниз, мимо металлических стоек, окружавших место работы строителей. Николай, шестым чувством почувствовал неприятность, нажал на сиреневую кнопку, падение строителя замедлилось, за спиной у Николая развернулись сиреневые крылья, и он в долю секунды подхватил на уровне второго этажа, падающего человека. Строители со всех домов смотрели на сиреневую птицу, которая подхватила парня строителя и поставила его на землю, и тут же исчезла.
Я с восторгом наблюдала за подвигом любимого человека, который уже стоял рядом со мной, а сиреневый плащ исчезал за его спиной медленно, но верно. Я трогательно поцеловала спасателя, и мы через два шага сели в его машину.
Мы приехали в квартиру Николая, так он решил, что некоторое время мы поживем с его родственниками.
В округе дома разнокалиберные, их высота зависит от времени их возведения. Ближе к центральным дорогам дома умеренно грязные, чем дальше от дорог, тем дома чище.