Инопланетянин
Шрифт:
– Все готовы? Поехали!
– Вы куда? – крикнула вслед Мила.
– В доме на Васильева нашли труп мужчины, – ответил криминалист и, уже закрывая дверь, обернулся и спросил:
– Хочешь с нами?
Второе приглашение Мила ждать не стала. Она схватила сумочку, телефон и выбежала за следственной группой.
Вот этот случай и стал поворотным в ее судьбе.
Глава 3. Варя
– Он сегодня навеселе? – шепотом спросила Варя и кивнула в сторону зала.
– Нет. Только бутылку пива выпил и все.
– А-а-а.
– Он нас с Машенькой любит, – стала тихо оправдываться Лена, искоса поглядывая на дверь, – только посторонних не жалует. Сама знаешь.
– А это что? – Варя резко откинула волосы с лица подруги: правый глаз Лены заплыл, бровь рассекала красная ссадина, к виску уже начинала расплываться синева. – Это тоже от большой любви?
Варя вскочила с места, чуть не опрокинув стул, на котором сидела, и ринулась в комнату. Лена бросилась наперерез и закрыла телом проход. Она умоляюще смотрела на подругу и качала головой, и столько страдания было в ее взгляде, что Варя остановилась. Из подбитого глаза вытекла одинокая слеза. Движения девушек напоминали пантомиму, потому что происходили в полной тишине. Но давним подругам не нужны слова. Они молча обнялись и беззвучно заплакали.
Снова вернулись к столу. Лена осторожно, чтобы не задеть ненароком больное место, промокнула слезы уголком полотенца, высморкалась и поставила на плиту чайник. Варя облокотилась на стол, положила подбородок на сжатые в замок ладони и наблюдала за действиями подруги.
Она вспомнила замечательную поговорку: «Жизнь прожить не поле перейти».
Жизнь Лены была не сахар. Инвалид отец сидел днем у магазина и починял обувь односельчан, а вечером покупал на вырученные деньги бутылку водки. Мать рано постарела из-за постоянных хлопот о большом семействе. А еще следом бегали три сестры, мал-мала меньше. Чтобы помочь матери, Лена ушла из школы после девятого класса и поступила в училище.
И замуж по этой же причине вышла рано, в восемнадцать лет. За год до этого она начала встречаться с главарем местных хулиганов. Он был старше Лены всего на два года, но уже тогда казался прожженным жизнью мужиком. Сколько Варя ни уговаривала подругу не портить себе судьбу, сколько ни умоляла – все было зря. От шальной девчонки отказались все друзья, мать каждый день встречала на пороге с ремнем в руках, отец говорил, что уголовника на порог не пустит, но Ленка твердила одно: я его люблю, и точка.
Сашка и вправду был красив какой-то бедовой красотой. Длинные черные волосы, синие с прищуром глаза, пухлые губы, ямочка на подбородке – все в его облике сводило с ума, будило тайные девичьи мечты, лишало сна. Не одна сельская девчонка попалась на его хорошенькое личико. Тайно вздыхала о нем когда-то и Варя.
Ходил Сашка вразвалочку, попыхивая сигаретой, торчащей из уголка рта. Всегда в кармане водились деньги, поэтому окружен он был группой таких же отвязных парней. Никто из Сашкиной компании не окончил нормально школу. И не потому, что ума не хватало, а потому, что было лень каждый день ходить на уроки, делать домашние задания, слушать учителей. А воспитывать дома их тоже было некому: неблагополучные семьи не создают положительных моделей поведения. Редко какой мальчишка пойдет другой жизненной дорогой.
Когда хулиганы подросли, с ними не стал связываться даже
А уж когда они показывались на рынке, раскинутом возле магазина, казалось, будто ураган прошел по рядам. Попробуй, не дай такому бандиту бесплатное яблоко или огурец! И только с торговцами со знойного юга хулиганы немного считались: уважали силу семьи, которая, если что, встанет на защиту своего обиженного родственника.
Для деревенских подростков поведение «банды», было чем-то фантастическим, тем, на что скромные школьники никогда не решились бы сами.
Возможно, Варя долго еще сохла бы по хулигану Сашке и страшно ревновала его к подруге, если бы не один случай, свидетелем которому она стала, когда училась уже в последнем классе. Однажды, возвращаясь домой из школы, она шла по мосту, перекинутому через речку Чернушку, которая делила их поселок на две равные части. Вдруг девушка услышала отчаянный визг, сменившийся на жалобное поскуливание. Сомнений не было: какое-то живое существо нуждается в помощи.
Варя, бросив на ходу сумку, бегом бросилась по крутому берегу к воде. Чем ближе она подбегала, тем ужаснее становились хрипы, которые с завидной регулярностью менялись на резкие взвизгивания, и тем страшнее на душе было у Вари.
– В капкан кто-то попал, что ли? – пробормотала она на ходу и тут же засомневалась. – Ну, какой разумный человек будет ставить капкан у моста, по которому возвращаются школьники с занятий!
Отчаянный визг раздавался из-за прибрежных кустов. Варя хотела сразу броситься на помощь, но вдруг услышала голоса. Подумав, что кто-то успел раньше ее спасти бедное животное, девушка смело раскрыла ветки и замерла от неожиданности. Увиденная картина заставила ее отпрянуть. Ветки ракитника с шумом сомкнулись, но компания, расположившаяся на небольшой полянке между кустов, ничего не заметила.
Сделав два коротких вдоха и сосчитав до пяти, чтобы унять панику и бешено бьющееся сердце, (так советовал поступать в экстренных ситуациях ее преподаватель ОБЖ), Варя осторожно снова раздвинула ветки. Ей было страшно посмотреть на полянку, но она сделала над собой усилие и широко раскрыла глаза.
К дереву, стоящему у самой воды, была привязана маленькая белая дворняжка с черными ушами и хвостом, а напротив, в нескольких метрах от нее, стояли местные хулиганы и из рогатки стреляли в собаку камнями. Животное то скулило, то взвизгивало, когда в него попадал очередной камень. В некоторых местах появились ранки, из которых сочилась кровь. Видимо, развлечение продолжалось уже какое–то время.
Девушка застала экзекуцию в тот момент, когда расстрел временно прекратился, и палачи спорили, у кого лучше меткость. Красавец Сашка подбежал к собачонке и стукнул ее пальцем прямо в центр лба. Варя видела, как бедное животное зашлось жалобным визгом, и маленькие лапы задрожали от страха, но злобного парня собачий ужас не остановил. Яростно тыча пальцем в дворняжке в лоб, он кричал:
– Смотри, это я сюда попал!
– Нет, не ты! – спорил с ним его дружок Егорка Пермяков. – Твоя пулька ей глаз подбила, а моя в лоб попала.